Звук снега

Наконец Джоанна достала шелковое вечернее платье. Сделала она это с некоторым сомнением, но, похоже, только это платье и подходило для предстоящего обеда. Зеленый лиф и юбка в сине-зеленую полоску были в хорошем состоянии и выглядели весьма привлекательно. Хотя, конечно, о соответствии последней моде говорить не приходилось. Ведь это платье было сшито вскоре после их с Космо свадьбы.

Эта мысль пробудила воспоминания о тех счастливых месяцах ее жизни. Джоанна ясно, как наяву, увидела восхищенного Космо в тот день, когда впервые надела это платье, и даже услышала его мягкий нежный голос: «Ну же, bella, покружись немного, дай мне полюбоваться на тебя. О, неужели это правда, что я сумел заполучить такую красавицу и она моя и только моя? О, Джоанна, ты сделала меня таким счастливым! Любой мужчина был бы горд назвать тебя своей. Но остальные могут только мечтать об этом, а мне, единственному на земле, так повезло, что ты стала моей…»

Джоанна прикусила губу, чтобы не заплакать. Космо… Каким же хорошим и нежным мужем он был. Она непроизвольно провела пальцами по мягкой ткани платья, будто прикоснулась к мужу.

Она мысленно представила Космо: шапка жестких седых волос, орлиный нос, умный взгляд больших глаз, излучающих тепло и нежность. Он был таким мудрым и сильным, таким понимающим, и даже когда у нее возникала потребность в уединении, относился к этому совершенно спокойно и не настаивал в такие дни на общении.

Если сравнивать его с Гаем де Саллиссом, то трудно найти двух менее похожих людей.

Неожиданно в комнату проникла полоска света, дверь тихо скрипнула, и на пороге появилась Уэнди.

– До меня дошла новость, что вы сегодня обедаете с его светлостью, и я подумала, что вам может понадобиться кто-то, кто мог бы помочь одеться по этому случаю. Вот я и пришла, – сообщила она, заговорщически подняв брови, и вошла в комнату.

Джоанна усмехнулась. Уэнди никогда не жеманничала и говорила то, что думает. Честно говоря, именно благодаря этому она и была ее любимой горничной.

– Выбрось из головы сладострастные подозрения, Уэнди. Здесь не о чем говорить. Его светлость просто хочет узнать подробнее об успехах Майлза, а совместный обед для этого весьма удобен.

– Может быть и так. Но что-то в вашем лице, ваша светлость, говорит мне, что предполагается и нечто большее.

– Что такое с моим лицом? – спросила Джоанна, надеясь, вопреки очевидному, что ее нервное состояние внешне никак не проявляется.

Меньше всего ей хотелось, чтобы Уэнди или кто-то еще усмотрел в предстоящем обеде скрытый смысл, которого в нем вовсе не имелось.

– Ничего особенного, чего бы не было в нем раньше. Однако этого особенного стало чуть-чуть больше, – сказала Уэнди с хитроватой улыбкой. – О! Вы наденете это платье? Отличная вещь, вне всяких сомнений. – Она пощупала пальцами шелк. – Итальянское, да?

– Да, – сказала Джоанна, положив платье на кровать.

– Мм… Выглядит намного лучше, чем все, что вы носили до сих пор. Готова поспорить на месячное жалованье, что его светлость обалдеет, когда увидит вас в этом наряде. О, только взгляните на этот вырез! Его светлости будет о чем помечтать…

– Уэнди, прекрати, пожалуйста! – раздраженно прервала ее Джоанна, доставая из сундучка пару шелковых чулок. – Чем болтать, лучше помоги мне с корсетом.

– О, если вы решили вновь надеть корсет, то в самом деле происходит нечто серьезное, – констатировала Уэнди, подмигивая.

Джоанна покачала головой.

– А как, позволь спросить, каждый день носить корсет, если в эту ужасную штуку меня некому затянуть? Мисс Фитцвильямс помогала, но она уехала, с тех пор корсет и лежит без дела.

– Что ж, поднимите-ка руки, – сказала Уэнди и уже через секунду принялась затягивать шнуровку.

– Ух, – шумно выдохнула Джоанна. Корсет так сильно обтянул ее фигуру, что стало трудно дышать. – Достаточно, Уэнди! Если ты потянешь еще немного, я на обеде хлопнусь в обморок прямо в тарелку.

– Я знаю еще кое-кого, кто упадет в тарелку, лишившись сознания, если я затяну как следует, – шаловливо хихикнула горничная, однако шнуровку слегка ослабила. – Вот теперь готово.

Джоанна не без усилия подняла руки, и Уэнди помогла ей надеть платье.

– Очень мило. Наконец-то вы выглядите, как положено контессе, – констатировала она, оценивающе осмотрев Джоанну. – А теперь пора подумать, что можно сделать с вашей прической.

– А ты что, и в прическах разбираешься? – спросила Джоанна.

– Абсолютно не разбираюсь, – призналась горничная, продолжая, однако, довольно улыбаться. – Но если вы подождете пару секунд, я найду человека, который разбирается. – Она подошла к двери и высунула голову в коридор. – Шелли! – закричала она. – Мы готовы к встрече с тобой.

Шелли? Основной обязанностью этой служанки являлась забота о многочисленной серебряной и медной посуде, и Джоанна даже подумать не могла, что она что-то понимает в парикмахерском искусстве.

Шелли появилась через пять секунд. В руках у нее был небольшой чемоданчик, очень похожий на тот, в котором она хранила свои приспособления для чистки посуды.