Звук снега

Майлз кивнул и, разжав кулачок, показал лежащий на ладони кусочек сахара.

– Вот!

– Ну тогда иди вон к тому загону. Пампкин уже заждался тебя.

Мальчик мгновенно сорвался с места и побежал так быстро, как позволяли его маленькие ножки. Рядом несся, виляя хвостом, Боско.

Джоанна и старый грум пошли следом, не торопясь, и она успела рассказать ему о картинке, которую нарисовал Майлз.

– Да, он здорово продвигается, и не только в рисунках и речи, – сказал Тумсби. – И лошади ему в этом помогают, также как и его отцу.

– Да он целый день играет со своими лошадками, а как много для него сделали Памкин и вы, конечно, я даже не могу выразить. Знаете, он вас прямо обожает.

– Ппф, – фыркнул Тумсби. – Лучше бы он обожал своего отца.

– Этого не легко добиться, когда отца нет рядом, – сказала Джоанна, обходя небольшую лужицу. – Послушайте, Тумсби, а лорд Гривз всегда проводил так много времени вне дома?

– Ну, не всегда. По крайней мере, до того, как ушел на войну. Мы почти три года не знали, где он и что с ним. А потом он женился, и жена не очень-то жаловала это место. Ей нравилась городская жизнь. Но вы сами знаете это, вы же родственницы и все такое.

– Мне известно, что Лидия не была здесь счастлива, – сказала Джоанна, – но не знаю, насколько это связано с ее отношением к Вейкфилду. Я думаю… В общем, если честно, мне кажется, что она и лорд Гривз совершенно не подходили друг другу.

Тумсби почесал щеку и внимательно на нее посмотрел.

– Это как запрягать в упряжку двух лошадей, миссис. Если вы возьмете одну со спокойным нравом, а другую резвую и норовистую, то они обе вскоре начнут вести себя как сумасшедшие и могут перевернуть карету.

Джоанна улыбнулась – Тумсби поразительным образом умел свернуть любой разговор на лошадей. Но аналогия была вполне ясна.

– Я понимаю, что вы имеете в виду. Лидия… Ее светлость, как бы это поточнее сказать… была человеком возвышенной души, а характер лорда Гривза, мягко говоря, кротким никак не назовешь.

– Просим прощения, миссис, но его светлость всегда был спокойным и ровным в поведении, как летний день. Изменился он после возвращения с войны.

– Что?! – воскликнула она, замедляя шаг. – Что вы имеете в виду?

– Я не много знаю о том, что там произошло, сам он очень редко упоминал о своем участии в боях. – Тумсби гордо вскинул голову. – Мистер Амброз, самый старший из слуг в этом доме, рассказывал, что его светлость был капитаном гвардейских гренадеров и они о нем очень высокого мнения, особенно после того, что он для них однажды сделал.

– А что он сделал? – с искренним интересом спросила Джоанна.

– Мне не известны детали. Все, что я знаю точно, это то, что он был уже не тем спокойным человеком, когда вернулся домой. Ничего более я не могу сказать. А женитьба не дала ему ничего, кроме кучи проблем, причем как раз в то время, когда он больше всего нуждался в мире и в том, чтобы спокойно заниматься лошадями.

Джоанна остановилась.

– Вы считаете, что моя кузина сделала лорда Гривза несчастным?

Тумсби машинально поправил свой кепи.

– Еще раз просим прощения, миссис, но это правда, так же как и то, что его светлость излечил только видимую рану, внутри у него остались ссадины похлеще. Вот что я думаю.

– Он… Он был ранен в ногу, да?

Возбужденный затронутой темой Тумсби решительно кивнул.

– Говорят, что на войне он вел себя очень достойно, как настоящий герой, миссис. Я горжусь тем, что ему верно служил мой мальчик Джулиус. О, этот конь не останавливался ни перед одной преградой. А его светлость никогда бы не стал рисковать лошадью, если на то нет особой необходимости. – Тумсби стянул кепи и почесал затылок. – Говорят, в Испании он спас много своих солдат, – сказал он полушепотом, наклоняясь к уху Джоанны. – Этот мистер Ламбкин говорил мне, что он один из них и что его светлость рискнул собственной жизнью ради своих людей.

Джоанна непроизвольно прикрыла рот ладонью, почти физически почувствовав укол совести. Как ошибочны были ее суждения о Гае! Как она могла думать о нем так плохо? Если то, что говорит Тумсби, правда, то разве мог он быть таким эгоистичным и самовлюбленным, каковым его описывала Лидия? Человек, способный жертвовать своей жизнью ради спасения других, может быть кем угодно, но не думающим только о себе эгоистом. Джоанна много слышала о войне на Пиренеях, о том, в каких ужасных условиях пришлось там сражаться солдатам и офицерам и какими жестокими были бои. Тумсби она доверяла. Если он сказал, что Гай получил на войне не только телесные, но и душевные раны, этому можно верить.

Получается, что Лидия оказалась совсем неподходящей парой для Гая. Как бы Джоанна ни любила кузину, следует признать, что Лидия была избалованной и постоянно стремившейся к удовольствиям девушкой. Вряд ли она со своим характером могла дать то, что требовалось человеку в таком состоянии, в котором был тогда Гай, только что прошедший сквозь ужасы войны. Из-за этого и сама Лидия была несчастна.