Звуки, которые нас окликают

Утром я вышла на улицу с абсолютно непоколебимым ощущением первого января. Я прошлась вдоль дома, прогулялась до магазина. С неба падали обрывки белой нежной бумаги, пахло свежестью, снегом, землёй, влажной корой и как будто хвоей. Солнце висело на тополях. По светлым стволам и сугробам прыгали зайчики — пятна белого и жёлтого света. Где-то кричали невидимые дети.

И мне тоже хотелось кричать — звонко, легко, прерываясь смехом, подкидывать комья свежего снега. У меня всё ещё была семья. После праздничного вечера ещё ничего не оборвалось, всё было. У меня всё было, было всё и все были мои.

Когда на обратном пути я свернула в свой двор, мне навстречу вышел молодой парень в форме (она была какой-то такой, зелёного цвета, ни названия, ни звания для неё я не знаю), и кто-то позади меня, к кому этот парень шёл, вдруг его увидел:

— Идёт солдат по городу! — пропел звонкий мужской голос и зашёлся смехом. Я прошла во двор, а где-то позади меня случилась встреча двух молодых людей, с объятиями и похлопываниями (я слышала эти короткие, крепкие хлопки). А у меня в голове заело:

Идет солдат по городу, по незнакомой улице…

Я поднялась в подъезд, держа песню во рту. Тихо мыча её, разулась, переоделась.

И от улыбок девичьих вся улица светла…

Зайдя на кухню и поставив чайник, я прибавила к мычанию притопывание правой ноги.

Идет солдат по городу, по незнакомой улице,

И от улыбок де-е-евичьих вся у-ли-ца светла.

Не обижайтесь, девушки, но для солдата главное,

Чтобы его да-а-алёкая, лю-би-мая ждала…

Под шипение на плите чайника я промычала припев песни с самого начала, громче.

И разрыдалась.

ПЕСНЯ ДЛЯ НИКОГО

Наш поезд № 521 «Екатеринбург — Новороссийск» проезжал множество станций с интересными и замысловатыми названиями. Мимо окна пролетали Амзя, Куеда, Пычас, Сарапул, Агрыз, Камбарка… Эти прекрасные слова совершенно ничего не сообщали мне о городах и посёлках, которые венчали.

А вот станция «Молвино» в Ульяновской области вдруг окликнула, стало интересно, кто и с кем там говорит, о чем, почему это стало настолько знаменательно, что вышло в название?

Только мы миновали небольшое здание этого станционного вокзала и набрали скорость, вагон наполнили странные звуки. Громкие, острые. Это было что-то среднее между свистом тормозящих железных колёс и отдалённым гудком тепловоза. Могло показаться, что где-то там, впереди, нам навстречу внезапно вылетел ещё один поезд и тревожно-панически сигналит, оповещая о неминуемом столкновении.

Звук пугал.

После станции «Гремячий ключ» свист и гул распелись: звуки напоминали то человеческие крики и возгласы, то протяжное пение хора, то вой ветра в огромной трубе. Мне стало казаться, что я слышу мелодию, ломаную и рвущуюся, но всё же мелодию. (Что-то из Within Temptation, вроде глухой записи на старой кассете.)

Об источнике и причине звука было сложно догадаться — это было похоже на многое и, вместе с тем, ни на что.

Говорят, что-то подобное возникает, когда вагон летит по закруглению рельс, но в тот момент наш путь был идеально ровным. А вне вагона, вокруг, не было ничего примечательного, лишь тонкие дубы и высокое разнотравье.

«Почему поют железнодорожные рельсы? Не перестук колёс, а именно рельсы издают звуки церковного хора?» — задала мой вопрос Лариса Москвитина сайту «Спрашивалка». Но нам с ней там никто не поверил.

«Сказано — даже камни закричат, если это связано с Богом»,

«Я езжу в поездах трезвая! И хоров из-под колёс не слышу!»,

«А Вы — романтик! Наверное, высшее музыкальное образование?»,

«Это хорошо, что Вы слышите песню. Вы счастливый человек»,

«Вы ещё скажите, что железная дорога — это дорога в рай».

— Никто толком не может объяснить это, — сказал машинист Сергей Чербунин на другом сайте, «Железнодорожный транспорт», — положили новые длинные бесстыковые рельсы и теперь стал слышаться такой вот звук.

Мне заоконный хор не представлялся церковным. Невольно вспомнился Хогвартс-экспресс и окружившие его в одной из книг дементоры. При таких звуках действительно могло показаться, что за стеклом окон сгрудились костлявые безликие фигуры и эти протяжные стоны вырываются из их трубоподобных ртов.

Никто из пассажиров внешне не реагировал на происходящее. Люди читали, засыпа́ли приправу в чойсы, играли с детьми. Никто не выскочил в проход с криками: «Вы слышите это?»

Звуки ушли так же внезапно, как и появились. Пришедшая им на смену тишина показалась особенно пустой, такой, каким кажется воздух в зрительном зале по завершении выступления камерного оркестра.

И ничего не случилось.

Не было встречного поезда, конечно же, не было дементоров, я доехала до места, вышла из вагона цела-невредима и больше никогда не слышала об этом поезде из новостей — значит, и он доехал до места.