Звуки родного двора

Машинально взглянув на часы, Лизка поняла, что все-таки опоздала на планерку, и приняла решение проехать одну остановку на маршрутке. Увидев толпу людей на остановке, она побежала навстречу подъехавшему микроавтобусу. Женщина фантастических размеров под давлением толпы навалилась на дверцу машины. Шофер заорал басом: «Отойдите от двери, дайте пассажирам спокойно выйти!». Лизка, благодаря своей хрупкой комплекции, пробралась к дверце маршрутки и оказалась впереди женщины с огромным фюзеляжем, на что та истерически завизжала: «Куда лезешь, корова?». Лизка от такого неприкрытого хамства растерялась, но в обиду себя не дала: «Пропусти детей, балерина…». Мужчина с интеллигентным лицом усмехнулся на отпущенную в адрес женщины шутку. «Куда вы спешите, дама?» – заметил он.

– А твое какое дело?…

Сколько раз Лизка давала себе слово по утрам не садиться в маршрутку под номером 4. Все транспортные приключения происходили с ней только здесь. Один раз она не досчиталась пуговиц на костюме, другой – пассажир наступил на ногу и поломал каблук босоножки стоимостью в 100 $.

Вот и сейчас, в страхе перед толпой, Лизка влезла в злополучную маршрутку и, сама не понимая почему, громко произнесла: «Здравствуйте!». Все тупо посмотрели на нее, только один дедуля лет восьмидесяти ответил: «Здравствуй, дочка!». «Наверное, пожалел,» – подумала Лизка, уставилась в окно и стала рассуждать: «Два оскорбления и одно признание в любви за полчаса… Не много ли?! Да и вообще, что лучше, быть дурой, коровой или красивой? Лучше дурой. Дуракам легче жить. Спрос меньше…». Прошли считанные секунды, и шофер громко объявил: «Тургенева!». Маршрутка остановилась перед семиэтажным зданием. Лизка бросилась к двери, за ней – дедуля.

– Дочка, не одолжишь десятку?

Лизка смутившись, сунула полтинник в морщинистую ладонь деда и вошла в здание редакции. Быстро пробежав по лестнице на пятый этаж, она остановилась перед дверью с табличкой: «Вести курорта. Главный редактор Зверева Людмила Леонидовна». «До чего же фамилия соответствует внутреннему содержанию», – мелькнула мысль в Лизкиной голове. Нацепив театральную улыбку на лицо, выпрямившись, как натянутая струна, она открыла дверь, за которой ничего хорошего ее не ожидало.

Мамаша двух дочерей плюс целого коллектива грозно произнесла: «Коренева! Наконец-то на работу добралась? Все, кроме опоздавшей, свободны!». Весь коллектив – 36 человек – молча встал с насиженных мест. Лизка Коренева – тридцать седьмой член коллектива – тупо уставилась на картину с изображением обнаженной девушки на фоне красивого летнего пейзажа. «Ей бы еще в руки весло», – почему-то подумала Лизка.

– Коренева! Вы так великолепно справляетесь со своими обязанностями, что я даже не знаю, что бы мы без вас делали. Но с понедельника все-таки попробуем, – совершенно спокойно заявила Зверева. Ее железное равнодушие означало полный крах всей карьеры Лизки в журналистике. Во всех существующих редакциях города Людмила Леонидовна имела своих людей. Зверева приехала в родной город Кореневой из Казахстана. За короткий промежуток времени она успела обзавестись знакомствами и сделать головокружительную карьеру.

– Я не специально… Так получилось… Встретила своего одноклассника… Не видела десять лет, – как провинившаяся школьница оправдывалась Лиза.

– Дело не в опоздании. Просто из вас, Коренева, никогда не получится хороший корреспондент. Вы отражаете в статьях и телевизионных сюжетах ту действительность, которую вам хочется видеть. Вы не дипломат, а так, черт знает что. Сам себе режиссер. Мне такая самодеятельность не нужна, тем более перед выборами мэра и городской Думы… – закончила свой монолог Людмила Леонидовна. От нее повеяло энергией, что свойственно деловым людям.

– Я всегда боялась энергичных людей, – решительно заявила Лизка. – Ленивый не станет делать дурное: зло требует энергии. Обычно злы очень энергичны…

– У вас все? – оборвала ее Зверева.

– Все! – ответила Лиза.

– Тогда завтра в 9 утра выезд в район. Оператор в курсе. Нужно будет сделать репортаж о переселении турков-месхетинцев.

Лизка молча кивнула головой в знак согласия и вышла из кабинета. Она сделала все возможное, чтобы избежать обострения натянутых отношений, потому что всегда помнила простую истину: никогда не руби с плеча. Но обида в ее душе затаилась.

Почувствовав, как в горле сжался ком, Лизка присела на скамейку и заплакала. «Ей ли, Зверевой, бывшему торговому работнику, рассуждать о том, как и о чем я пишу?» – думала девушка. Что она, как журналист растет, было очевидно. Последние статьи и сюжеты были не только грамотно выстроены, но и интересны.

– Плевать мне на нее! Главное, у меня есть свой зритель и читатель! – шептала Лизка про себя.

Глава 2

Пашка пришел на встречу на целый час раньше. Лизка, напротив, опоздала на полчаса. В кафе никого, кроме работников, не было. Он заказал шампанское, рыбу, салаты, а на десерт – пирожки и мороженое, напомнившие ушедшие годы.