Звуки тишины

Кажется, на самом деле он так ничего и не понял. А хотел ли?

Шепот

Последняя рабочая неделя перед Рождеством выдалась на редкость спокойной и даже милой. Атмосфера в коллективе почти волшебным образом становилась теплее, и я это связывала с переменами в Петше: он был крайне внимательным и вежливым, не повышал ни на кого голос, спокойно решал любые конфликтные и спорные ситуации и даже пообещал дать дополнительный выходной перед праздником. В один из дней после работы я столкнулась на выходе с Софи.

Она приветливо улыбнулась и шепнула мне беглые слова благодарности за Петшу. Я удивлённо посмотрела на неё и получила пространное объяснение случившемуся. Оказывается, они давно состояли в довольно романтических отношениях, и судя по приглашению в Бухарест — Петша собирался предложить Софи перейти на новый уровень. Но появилась я среди торгового центра: узнать подробности моей жизни и сложить картинку целиком не составило труда для такой девушки, как она. А дальше ей пришлось напомнить своему возлюбленному, что в жизни случается всякое, и он сам когда-то был объектом насмешек, издевательств и вообще — жил изгоем в собственном же коллективе. Софи прямо заявила, что его поведение считает слабостью, недостойной настоящего мужчины и что отыгрываться на других за собственные обиды — отвратительно. Полночи у них ушло на серьёзный разговор, в результате которого Петша неожиданно сдался.

Рассмеявшись и подмигнув, Софи сказала, что считает это Рождественским чудом. А следом показала скромное колечко на пальце. Вот так сюрприз! Значит, я должна была быть благодарна этой красивой блондинке за избавление от тирана на работе. Не верилось.

Я смогла написать только пару слов в ответ, назвав её удивительной и пожелав самого настоящего, крепкого счастья. Почему-то мне так хотелось, чтобы всё у них с Петшей сложилось как можно лучше. Можно представить, насколько тяжело ему было переступить через свои обиды, через боль, даже через гордость, чтобы резко измениться, признать свои ошибки и начать исправляться. Наверное, он действительно любил Софи, а может просто пришло время что-то менять. Интересно, не прикидывался ли мой начальник паинькой только ради того, чтобы получить желаемое? Вряд ли. Они оба выглядели вполне счастливыми и довольными друг другом, когда уходили в противоположную от меня сторону, помахав на прощание.

Сорин так ничего и не писал, и даже не появлялся около дома — чему я была одновременно и рада, и нет. Как было бы хорошо, если бы удалось отмотать время назад и пустить его по другому руслу. Тогда не случилось бы поцелуя и сложного разговора, не нужно было бы коротать вечера в одиночку, слоняясь по квартире в поисках дела, или сражаться полночи с бессонницей. В углу на кресле одиноко лежал подаренный Сорином плед, иногда я порывалась выбросить его или спрятать в шкаф, но память о тёплой дружбе не позволяла так жестоко расправиться с частью жизни, причём с одной из самых лучших её частей.

Я успела упаковать все подарки, нарядить небольшую ёлку, купить кое-что из продуктов, пообещать всем и каждому приехать после Рождества, и отчаянно ждала того дня, когда смогу проснуться утром чуть позже, чем обычно, сварить какао, медленно съесть завтрак, а потом приняться за приготовление козонака. Предвкушала, какие чудесные ароматы будут витать на кухне, какую радостную музыку я включу и как, возможно, всё изменится, как только первая звезда зажжётся на небе.

Почти так и вышло. Петша, как и обещал, отпустил нас на день раньше, и я этот дополнительный выходной провела, гуляя по Бухаресту среди туристов и толп горожан. Хотелось слиться с ними, и никогда не покидать улиц, подсвеченных гирляндами и заставленных ярмарочными павильонами. Пусть бы канун праздника тянулся вечно, даря бесконечное ожидание чего-то лучшего, звенящего в груди и пробуждающего крылья надежды. Если бы…

В сочельник я проснулась рано, но позволила себе полежать в постели столько, сколько хотелось. Как и мечтала, сварила какао на молоке, достала купленные накануне сладкие булочки, и с превеликим удовольствием их съела. Настроение, вопреки ожиданиям, было приподнятым и даже немного шкодливым. Шёл снег, нашёптывая что-то совершенно зимнее и таинственное.

Ближе к обеду я повязала фартук, кое-как справившись с подготовкой мяса, и принялась за выпечку. Выложила на стол всё, что было нужно: муку, специи, яйца, чтобы они успели согреться, изюм в начинку и даже немного мака, как любила делать мама. Молоко. Оно стояло в списке первым, но вспомнила я о нём только тогда, когда уже приготовила посуду для теста. Холодильник тоскливо посмотрел на меня полупустыми полками и одинокой бутылкой вина на дверце. Молока не было. Я сама вылила последний стакан в какао.

Мечты иногда приводят вовсе не туда, куда хочется.