Зыбучие пески

И если это правда, и добро приходит через заднюю дверь, то и зло должно приходить оттуда тоже. Случай – это доказательство, что Бога нет. Теперь я могу это сказать. Способность творить зло можно унаследовать, злодеяния можно долго планировать, но плохой поступок можно совершить и спонтанно. Зло может быть спонтанным и обыденным. Во зле нет никакого смысла, в этом-то и заключается самое страшное. И не всегда за болью стоит зло. Многие вещи причиняют боль. Я многим причинила сильную боль. Я не понимаю, почему Клаес, Кристер, Деннис, Аманда и Себастиан умерли, а я выжила. Я пыталась спасти Себастиана, но вместо этого только помогла ему убить и других и себя.

Я ничего не понимаю. Может, тут и нечего понимать. Но я не злодейка. Нет, доброй меня тоже назвать нельзя, но я тоже человек и заслуживаю сострадания, а вы отказываетесь видеть это, потому что утратили способность сострадать.

Когда приходит надзиратель, я собираю газеты со стола и прошу их унести. Я не хочу их читать. Хочу, чтобы он забрал все статьи о контроле над психическим здоровьем молодежи, за безопасностью в школах, о камерах слежения и борьбе с наркотиками.

Я говорю, что хочу выйти на прогулку. «Я проверю график», – отвечает он и выходит. Видно, что моя просьба его бесит, но он вынужден оставаться вежливым, чтобы Фердинанд не отправила жалобу в «Эмнести».

Потом я забираюсь в постель, укрываюсь уродливым желтым покрывалом, поворачиваюсь к стене и плачу. В тысячный раз.

I couldn’t live without you now, Oh, I know I’d go insane, I wouldn’t last one night alone baby, I couldn’t stand the pain.

Я знаю, что это я выстрелила в Аманду, но я только хотела жить, хотела остановить Себастиана, хотела, чтобы он прекратил убивать, и потому сама его убила. Я убила Себастиана. Это правда. Я хотела убить его. Но что мне было делать? Я жалею только о том, что не убила его с первого раза. Я жалею, что промахнулась и попала в Аманду. Я жалею об этом больше, чем о чем-либо в жизни. Но я никогда не держала в руках подобное оружие. Пару раз стреляла по банкам, но эти ружья слишком тяжелые и неуправляемые. Я только взяла его в руки, и оно само выстрелило. Все произошло так быстро. Я хотела снять ружье с предохранителя, не зная, что оно не заряжено, палец соскользнул, и раздался выстрел. Я сделала пять выстрелов, так написано в материалах дела. С первого выстрела я не попала в Себастиана, со второго тоже. Только потом мне удалось убить его, но Аманда уже была мертва. И какая разница, что я за человек и какое произвожу на людей впечатление, и что я сделала и чего не сделала. Все это не важно. Только одно имеет значение. Что я убила Аманду.

Аманда никогда больше не будет танцевать. Не будет петь. Не будет слушать музыку, которая ей не нравится, но которая «в тренде».

Мне нравилось, как Аманда посылала мне воздушные поцелуи, я обожала ловить их. Аманда была поверхностной, тщеславной, оторванной от реальности, эгоистичной, и за все это я ее обожала. Ее невозможно было не любить. Аманда была моей лучшей подругой. Я бы никогда не смогла причинить ей боль. Никогда в жизни. Но причинила.

Себастиан

37

Не знаю, что вам рассказать о последних неделях. Дни шли. Себастиан чувствовал себя все хуже и хуже. Я могла посещать школу без проблем, потому что он больше не требовал моего постоянного присутствия. Но все равно отсиживала уроки на задней парте и сразу отправлялась домой к Себастиану, хотя он об этом не просил. Случалось, что он подвозил меня в школу. Иногда даже ходил на занятия. Иногда ждал снаружи, пока я закончу. Пару раз учителя подходили к нему и спрашивали, как дела. Он отвечал: «Все в порядке», и учителя просили «вернуться в школу». Он кивал и прощался. Кристер тоже пытался призвать его «взять себя в руки».

А потом Кристер решил, что нам нужно устроить спектакль на выпускном. Причем в последний момент. Мы не знали, успеем все подготовить или нет, но Кристер был убежден, что спектакль поможет нам решить «конфликты, возникшие в группе». Каждый год он готовил такой спектакль и всегда получал восторженные отзывы. Аманде идея понравилась. Деннис решил, что это будет на пользу его прошению об убежище. Самир всегда делал все, о чем просили учителя. Только Себастиан нашел это предложение идиотским. Кристер настаивал: «Можешь хотя бы прийти на первую встречу? Я открыт идеям и предложениям. Мы все обсудим». Встреча была первой и последней.