Зыбучие пески. Книга 2

— В нашем доме случались и более жестокие вещи. Как вы думаете, кто это мог быть? Наверное, тот, кто боялся, что его прогонят, и надеялся, что смерть сэра Вильяма помешает этому. Однако, с другой стороны, у кого-то другого вполне могли быть и свои причины.

Я сильно встревожилась и хотела, чтобы она ушла, оставив меня наедине с моими мыслями.

Она, казалось, почувствовала это, во всяком случае, сказала, что ей пора.

— Разве можно быть уверенным хоть в чем-нибудь, миссис Верлен? — спросила она напоследок.

И печально покачивая головой, направилась к двери.

Сильвия пришла на занятия с новой прической: обе ее косы были уложены вокруг головы. Силы небесные, подумала я, ее мать и в самом деле пытается заполучить Годфри Уилмота в женихи своей дочери? Бедная Сильвия, эта прическа делала ее еще более неуклюжей и замкнутой. Мне все время казалось, что ей поручили какую-то неприятную работу и она не успокоится, пока не выполнит ее.

Ей шестнадцать, и через год она достигнет возраста, в котором девушкам впервые разрешается делать высокую прическу.

Урок она отбарабанила, как попугай. Что я могла сказать? Только: “Попытайся вложить чуть больше чувства, Сильвия. Попробуй услышать, о чем говорит музыка”.

Она с недоумением взглянула на меня.

— Но она ничего не говорит, миссис Верлен.

Я вздохнула. И в самом деле, подумала я, теперь, когда нет Эдит, моя работа здесь совершенно бессмысленна. Из Эдит я могла бы сделать хорошую пианистку, способную игрой доставить радость гостям. Ее я могла бы научить получать от музыки и радость, и утешение; но Сильвию, Аллегру и Алису?..

Руки ее были сложены на коленях; обгрызенные до мяса ногти на лопатообразных пальцах едва только начали отрастать. Даже и сейчас она трогала пальцами губы и морщилась, когда в рот попадал горький сок алоэ, которым мать мазала ее ногти, чтобы она их не грызла.

— Дело в том, Сильвия, что ты слишком рассеянна. Ты думаешь не о музыке, а о чем-то другом.

Ее лицо неожиданно прояснилось.

— Я думала о той ужасной истории, которую сочинила Алиса. Вы же знаете, она всегда что-нибудь сочиняет. Мистер Уилмот говорит, в ее рассказах виден настоящий талант. А Алиса говорит, что хочет писать рассказы, как Уилки Коллинз… такие… от которых мороз по коже.

— Надо, чтобы она показала мне какие-нибудь из своих рассказов. Я с удовольствием прочту.

— Иногда она их нам читает. Мы обычно садимся в ее комнате вокруг свечи, и она начинает изображать. Это так страшно! Она могла бы и актрисой быть. Но она говорит, ей больше хочется писать про людей.

— Так что же это за история?

— О девушке, которая исчезает. Никто не знает, куда она делась. Но как раз перед тем, как ей исчезнуть, кто-то вырыл яму в роще около дома, где она жила. А яму увидели дети. Они в нее чуть не свалились, когда играли, вот они и пришли посмотреть и увидели человека. А он их тоже увидел и сказал, будто он яму вырыл, чтобы поймать льва-людоеда, потому что в той местности водились львы. Но они не поверили, потому что для львов не роют ловушек, в них стреляют. Конечно, такое объяснение только для детей годилось, а взрослых он обманул, сказав им, что собирается помогать кому-то перекапывать поле. А на самом деле он убил ту девушку и закопал ее в роще, а все подумали, она убежала со своим возлюбленным.

— Не слишком приятная история, — сказала я.

— Ой, что вы, в конце просто волосы встают дыбом, — отозвалась Сильвия.

И тут у меня волосы тоже чуть не встали дыбом, потому что я вспомнила, как Нэйпир пришел однажды в конюшню с садовыми инструментами. Он тогда сказал, что помогал мистеру Бренкоту перекапывать сад.

На следующий день, поехав в одиночестве кататься верхом, я свернула в сторону дома Бренкотов. Сад выглядел намного аккуратней, чем когда я видела его в первый раз. Я спешилась и стояла, разглядывая его.

Я пыталась придумать предлог, чтобы вызвать хозяина, но тут мне повезло: старый Бренкот сам вышел из дому.

— Добрый день, — сказала я.

— Добрый день, мисс.

— Я — миссис, миссис Верлен, учительница музыки из Ловат-Стейси.

— О, вот как. Я слыхал о вас. Как вам нравятся наши края?

— Здесь очень красиво.

Он покивал, довольный.

— Ни за что бы не уехал отсюда, — сказал он. — Хоть ты мне сотню фунтов заплати.

Я ответила, что полностью с ним согласна, и добавила, что его сад в хорошем состоянии.

— О да, — откликнулся он. — Теперь-то он совсем не такой, как раньше.

— Значительно лучше, чем то, что я видела раньше. С тех пор его основательно перекопали.

— Перекопали и заново засадили, — сказал он. — Теперь-то мне легко за ним ухаживать.

— Но это же огромная работа. Неужели вы ее всю сделали сами?

Он нахмурился и прошептал:

— Только между нами. Мне немножко помогли. Не поверите, но однажды пришел мистер Нэйпир и помог мне.

Я ощутила себя счастливой до неприличия. Оказывается, я безумно боялась услышать, что он сделал все один.