Зыбучие пески судьбы

– То есть получается, – сделал вывод Иван, – дочь платила большие деньги для комфортного проживания матери в условиях психиатрической больницы, а та ее не признавала и считала дочерью совсем другую женщину? Так?

– Как-то так, – согласился капитан.

– Но это же ужасно, – огорчилась Ася. – Бедная Кира!

– Получается, – постарался соскочить с темы страданий Киры Иван, – во время пожара Татьяна Максимовна Колобкова и Матя, которую она называла Кирой, исчезли?

– Получается, так, – согласился Лапин. – Остальные-то больные разошлись по домам, а у Колобковой квартира закрыта. Она, может быть, и вспомнила, где жила до болезни, но попасть домой не смогла. Вот и рванули куда-то. Если бы начали искать по горячим следам, может, и нашли бы. Но сразу такая неразбериха началась: все бумаги сгорели, половина персонала в больнице с ожогами различной степени тяжести – прибежали пожар тушить. Вот как-то так. Полыхнуло сильно. Здание хлипкое, старое. Название громкое – Психиатрическое отделение областной клинической больницы, а на деле – сарай сараем. Строили еще при царе Горохе. Тогда об обработке противопожарными составами и слышать не слышали. Еще спасибо надо сказать, что так мало жертв. Могло быть на порядок больше.

– А кому спасибо говорить? – спросил Иван. – Поджигателю? Неужели никто его не видел? А как же камеры? Ведь должен же был хоть кто-то засветиться?

– Камеры! Да кто их тут будет ставить? Это в Москве или еще где-нибудь камеры. А у нас – одно название. В лучшем случае муляжи, а в худшем – вообще ничего нет. На заправке в пяти километрах отсюда в день пожара какой-то мужчина покупал бензин в канистру. Его камера запечатлела. А толку? На этом фото он на половину наших гореловских мужичков похож. Темноволосый, коротко стриженный, небритый. Лицо – сплошное черное пятно. Еще худой. Вот и все приметы.

– У нас с Ваней есть один знакомый, – вкрадчиво сказала Ася, – который из любой самой безнадежной фотографии может сделать вполне приличное изображение и уже по нему с помощью специальной программы узнать, кто на ней.

– У нас и самих такие специалисты имеются, – обиделся за родной Гореловск Лапин.

– И все-таки, может, попробуем привлечь нашего? – спросил Иван, а Ася так жалобно посмотрела на капитана, что он начал сомневаться: а является ли в самом-то деле фотография человека, который, может, вообще никаким боком не относится к пожару, тайной следствия?

Окончательную точку в том вопросе поставила Катерина. Вернее, это было многоточие в виде звонкого цоканья ее длинных ногтей по пластиковой поверхности стола.

«И как она печатает статьи с такими ногтями?» – подумала Ася.

«Такие ногти вполне могут сгодиться в качестве оружия. Немного тренировки – и легким движением руки можно одним махом раскроить сонную артерию. Какое счастье, что моя Аська мягкая и пушистая. Не всегда, конечно, но все-таки», – подумал Иван и положил ладонь на Асину коленку, упакованную в джинсы и оттого не такую уж и мягкую.

«Да бог с ним, на войне все средства хороши», – подумал Лапин и вытащил из кармана небольшой, дюймов шесть по диагонали, планшет.

– Вот. – Включив его и отыскав нужное изображение, он протянул гаджет Рыбаку.

– Да уж, – усмехнулся тот, – красавец, ничего не скажешь.

– А ну-ка! – Ася всмотрелась в изображение на экране. – Кого-то он мне напоминает.

– Фигурой – определенно Лебедева, – усмехнулся Иван.

– Ну нет, у Федора прическа другая, – тут же вступилась за коллегу Ася и спросила у Лапина: – Можно я переброшу на свой телефон?

– Прическа, – пробормотал Рыбак, вспоминая привычное недоразумение из волос на лебедевской голове. – Это же надо! Прическа!

Тем временем Ася, не откладывая в долгий ящик, отправила изображение неизвестного покупателя бензина Лебедеву, снабдив его просьбой определить, по возможности, личность этого человека.

Глава 14

«И зачем я пил это пиво? – размышлял Иван, сидя в такси, которое везло их в гостиницу, горячо разрекламированную Катериной. – Поехали бы сейчас домой. Аська бы всю дорогу о чем-то болтала. Часа за два уложились бы. А так, кто его знает, что за гостиницы в этом Гореловске? Да какая бы ни была! Дома по-любому лучше».

Однако гостиница оказалась не такой уж плохой: большая кровать с прилепленными по бокам тумбочками, довольно приличной настольной лампой с зеленым абажуром на темном письменном столе, в ящике которого Рыбак, к удивлению своему, среди многочисленного рекламного спама обнаружил внушительных размеров Библию. Ася сразу нырнула в ванную, а Иван отправился на ресепшен в поисках чашек и чайника. Когда он вернулся, Ася в белом гостиничном халате и намотанном на голову полотенце строгала свои излюбленные канапушки. Смесь запахов ветчины и шампуня была упоительна, и Иван поймал себя на мысли, что идея переночевать в гостинице не так уж плоха.

– Завтра попрощаемся со всеми, и домой, – сказал он, когда с поздним ужином было покончено и Асина головка с еще немного влажными волосами мирно покоилась у него на груди.