Древние книги

Массовая литература конца Хх - начала Хх вв (СИ)
Массовая литература конца Хх - начала Хх вв (СИ)

М.А. Черняк Мария Александровна Черняк -- доктор филологических наук, профессор кафедры новейшей русской литературы Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена (г. Санкт-Петербург).   Сложившееся в России к концу XX века многоуровневое поликультурное пространство стало симптом кардинальных сдвигов в научных практиках. Резко обозначившаяся дифференциация "высокого", элитарного и "низкого", массового в литературном процессе оказалась в фокусе научных интересов литературоведов и социологов, лингвистов и культурологов, философов и психологов. Расслоение читательской аудитории, изменение доминантного кода культуры определяют актуальность не только эстетических, но и социокультурных характеристик современной литературы.

Morning Sunny

Прочая старинная литература / Древние книги
Треугольник (СИ)
Треугольник (СИ)

 Я не принцесса, но ты должен меня хоть чуточку терпеть ... Сказала Джессика Кристоферу. - Но я тебя люблю, и я не предавал тебя ни разу!!! Джессика подошла к двери зала, немного всхлипнула носом, и села на пол, и начала тихо тихо говорить что то про себя. Это была молитва над собой и над Крисом: Боже мой, помоги нам быть вместе всегда, и никогда не расставаться!! ... Кристофер подошел к столу, и начал что то писать, но никто не мог понять что и про кого он там пишет. Джесс встала с полу, вытерла рукавом от халата щеки от слёз, и подошла к столу. Хотела обнять его, но он оттолкнул руки Джесс в сторону, отодвинул на несколько шагов назад, посадил на кресло, а сам подошел обратно и начал опять что то писать, перед тем закрыв рукой и телом стол. Джессика сидела на кресле, и ничего не понимала, на кухне вскипал чайник, а Крисстофер ей сказал что надо оставаться на месте и никуда не уходить.

Богданова Сергиенко Лёлик

Прочая старинная литература / Древние книги
Доля слабых New (СИ)
Доля слабых New (СИ)

Толчок, прыжок. Толчок, прыжок. Ноги Йенны, как будто живут своей жизнью. Движения гибкого тела грациозны и выверенны. Поджарые мускулистые руки в такт бегу летают назад и вперед. Мешок на спине мелко скачет вверх-вниз, хоть и плотно притянут ремнями. Собранные в хвост рыжеватые волосы, наоборот, мотыляются из стороны в сторону. Голубые глаза отрешенно смотрят в пространство, а ведь надо бы, как оно при беге положено - под ноги и внимательно. И, как только не падает?! Губы женщины стянуты в ровную линию, нижняя немного закушена. В каждом шаге-прыжке чувствуется запас силы, и немалый. Взгляни кто со стороны, можно подумать, что некая дева-воительница устроила себе утреннюю пробежку, несется вперед размеренными скачками и даже не запыхалась. Только больно уж одежда грязна, и вокруг не та местность, чтобы хоть кто-нибудь в здравом уме вздумал здесь упражняться. Это надо же сунуться в Бурю к горам?! Нынче места опасней не сыщешь. Чудо, что жива до сих пор. Не иначе, как спятила девка!

Андрей Олегович Рымин

Прочая старинная литература / Древние книги
Никто не умрет (СИ)
Никто не умрет (СИ)

Ищут люди в ночном небе ответы на вопросы судьбы, пытаются разгадать в сочетании созвездий смысл бытия. Не разумом, не логикой и не законами физики, а, обратив свой взор внутрь своего сознания, они стараются понять, кто же они есть и для чего пришли в мир осязания, радости и душевных мук. И кажется, вот-вот... связующая с истиной нить, словно нить Ариадны, выведет человечество из дебрей неведения, покажет первопричину... Но нет, как и прежде, бесчисленное множество предположений об источнике разума и причинах многообразия форм жизни никак не приближают человека к ответу на вопрос "зачем". Зачем мы пришли, зачем нам разум, зачем мы уходим, зачем нужен этот материальный мир? Сколько невероятных мечт породила фантазия человека! Они уносили его на ковре самолете в дальние неведомые царства, на межпланетном корабле в неведомые миры Вселенной, на машине времени в далекое недосягаемое будущее или же в недоступное прошлое.

Л. Лена

Прочая старинная литература / Древние книги
Крушение (СИ)
Крушение (СИ)

Порыв ветра устремлялся в раскрытые косые паруса трёх мачт, весело подхватывал, надувал полотна и увлекал шхуну на перекатывающиеся волны шумного моря. Стоявшее высоко на небе солнце светило через белые длинные парусины, и в редких местах на пыльной палубе отбрасывались полусветлые, ползающие от покачивания тени. Жадно хватая грудью свежий воздух с примешивающимся запахом соли, на корме судна стоял человек тридцати лет с выражением доброжелательности на худом белом лице. Его статная осанка, его чёрные приглаженные волосы, чистое и выбритое лицо, его белые одеяния, рубашка, узкий воротник, штаны, обувь, вместе выдавали в нём человека светского и прилежного во всём. Иногда он смотрел на капитана у штурвала и с озорным блеском в глазах подмигивал ему. Слышался скрипящий звук рулевого колеса; и, посмеиваясь, заражаясь весельем, капитан ловил порыв ветра, и шхуна веселее прежнего плескала и пенила разбивающиеся об неё морские волны. Передав штурвал помощнику, приземистый, в сером кителе капитан отирал короткими пальцами чёрные усы на сморщенном лице и с задумчивым видом глядел на ясное небо, на бело-голубую воду, после чего он подходил к господину и затевал свой обыкновенный простодушный разговор. Спустя некоторое время капитан, вдруг изменившись голосом, с оживлёнными глазами посмотрел на мужчину в белой рубашке, убирающего пот со лба тонким платком.

Баир Юсупов

Прочая старинная литература / Древние книги