Пьесы

Вход через сон
Вход через сон

«Всё действие пьесы происходит в одних и тех же декорациях, изображающих квартиру Александра (лишь в паре сцен эта же квартира несколькими легкими «штрихами» ненадолго превращается в квартиру Полины). Левая сторона сцены изображает жилую комнату квартиры – в ее глубине виднеется большое окно, слева от окна находится выход в прихожую с входной дверью, еще левее у стены комнаты стоит большой двустворчатый шкаф. В самом дальнем углу комнаты находятся телевизор и небольшой столик с компьютером. В центре комнаты, между окном и зрительным залом, стоит диван, перед которым находится журнальный столик. Жилую комнату квартиры и кухню разделяет либо небольшая стена-перегородка, либо просто открытая барная стойка. В самой кухне, рядом со стеной-перегородкой, находится пара кухонных тумбочек, на которых стоят микроволновка, цветок в горшке, чайник… В правом углу кухни находится холодильник. В центре кухни, ближе к зрительному залу, стоит кухонный стол, возле него – пара табуреток. Все остальные предметы интерьера (нарисованные на стенах квартиры или же реальные – наподобие вешалки у входной двери, настенных часов, стульев в жилой комнате и т. д…) не играют ключевой роли и могут быть распределены по сцене так, как захочется режиссеру. Итак, пьеса начинается…»

Сергей Иванович Кириенко

Драматургия / Пьесы
Роддом. Сценарий. Серии 17-24
Роддом. Сценарий. Серии 17-24

Вот и «третий сезон»  сценария сериала «Роддом».  Явление молодых Мальцевой и Панина. Семейные тайны и почему их вредно хранить. Тайны вообще – и какова их опасность для здоровья и жизни в целом?!  Есть ли жизнь после смерти и не пришла ли пора подлечить богов? Верить  ли фактам, если они не вписываются в догму? А как же быть с догмой, гласящей: фактам нельзя не верить? Насколько вредно для человека быть врачом? Почему врачи такие вредные, и часто врачи покрывают друг друга – и это отлично известно доброму обывателю! А если врачи покрывают пациентов – это уже не так вредно или как? Нужно ли человеку сойти с ума, чтобы начать нормально видеть и понимать, или мы изначально – целый космос, в котором гуляет звёздный ветер, иногда сдувая нам крышу? Не вся ли наша жизнь – эпидемия безумия и почему добрые обыватели так охотно верят в грязь,  охотно становясь злыми обывателями? Почему глупцам всё ясно, а умные люди не всегда могут найти ответы на непростые простые вопросы этики и морали, духа и буквы, добра и зла? Лично я, Татьяна Соломатина, не могу сказать наверняка, кто из моих героев хороший, а кто злой. И даже на первый взгляд откровенно плохой может оказаться всего лишь жертвой обстоятельств. Что, впрочем, не отменяет его вины, потому что свобода воли – всегда твоя, это единственное, что у нас есть: свобода воли. Авторская свобода воли вертеть героями как тебе угодно. Не это ли делает с нами бог? И если верно то, что на небесах принимается истиной то, что каждый из нас считает истиной на земле, я стараюсь создавать людей разных, и погружать их в самые разные обстоятельства, каждый раз надеясь, что они непременно сделают правильный выбор, хотя и совершенно свободный.Ну, пооолная «Санта-Барбара»! Только динамичней, интересней, понятней и куда роднее.И как всегда: на самом интересном месте! Но таковы законы жанра. А четвёртый, заключительный, сезон не за горами. Оставайтесь на е!

Татьяна Юрьевна Соломатина

Драматургия / Пьесы
Роддом. Сценарий. Серии 1-8
Роддом. Сценарий. Серии 1-8

Несколько лет назад я получила предложение написать сценарий по серии книг «Роддом». Продюсер высказал пожелание, особо воодушевившее меня: «Давай напишем о нашей молодости, как мы жили! Не про бандюков, не про «святые девяностые», а про жизнь обыкновенных людей! Какими мы были, как становились взрослыми людьми… Но только в «медицинском интерьере»!» На волне успеха первого сезона «Теста на беременность» никаких других интерьеров ожидать и не приходилось. Впрочем, меня это более чем устраивало, учитывая мою медицинскую специальность, мой клинический и жизненный опыт. К тому же, где люди раскрываются во всей своей полноте, как не в близости рождения или смерти. Так что, подтянув героев романов «Приёмный Покой», «Коммуна», «Психоз», «Девять месяцев» и некоторых своих авторских сборников, я засела за работу. Сценарий выходил хорош! Таковым его находили и продюсер, и редакторы, и режиссёры и актёры… Почему он до сих пор не в производстве? Я не знаю. Я всего лишь автор сценария, а не продюсер. В любом случае, у меня есть возможность опубликовать его на е. В сценарии тридцать две серии, это довольно объёмный труд даже для прочтения, потому публиковать буду по восемь серий.

Татьяна Юрьевна Соломатина

Драматургия / Пьесы
Европа после дождя
Европа после дождя

Дон Нигро «Европа после дождя/Europe After the Rain». Четыре актера (1 женская и три мужские роли). Наверное, черная комедия. Эпизод из жизни немецкого художника Макса Эрнста (1891-1976, дадаист, сюрреалист, первопроходец в техниках фроттажа и коллажа, автор романов-коллажей и Главный-среди-птиц, короче, одного из великих 20 века). И если творческая судьба Эрнста с самого начала складывалась неплохо, то в жизни он не раз и не два находился на грани смерти. Сумел бежать из Германии (в 20 в. Хрущев не был первопроходцем в разгроме выставок. Геббельс с Гитлером тоже отличились, и в той выставке активно участвовал Эрнст) во Францию, так его арестовали (из Германии, однако), но он все-таки уплыл в Америку. Однако и там попал под подозрение – уроженец Германии, то есть потенциальный шпион Мне представляется, что Дон написал эту пьесу в один присест, едва ему пришла в голову ее идея: допрос эстета Макса Эрнста двумя полуграмотными агентами ФБР. Об этом нет смысла рассказывать. Это надо читать, а еще лучше, видеть. Дада и Главный-среди-птиц – руководители шпионской сети, сюрреалисты во главе с коммунистом – террористическая ячейка. И это только начало. Но для блестящей пьесы одного, даже мастерски выписанного допроса, мало. Да и жизнь Макса Эрнста не ограничивалась искусством и борьбой за выживание. Он любил женщин, и женщины любили его. Но на допросе… А есть, есть место женщине на допросе. Стенографистка! И вот ее присутствие хорошую пьесу превращает в маленький шедевр, более того, обеспечивает роскошную концовку.

Дон Нигро

Драматургия / Пьесы