Репринтное издание выпущенной в США книги, в которой читателю разъясняются источники христианского учения, символ веры, таинства, основы богослужения, смысл духовной жизни.Предназначается широкому кругу читателей, интересующихся вопросами религиозного самосознания.Издание этого катехизиса одобрил Архиепископ Вашингтонский Митрополит всей Америки и Канады + Феодосий
Фома Хопко
КИЕВО-ПЕЧЕРСКИЙ ПАТЕРИК — сборник рассказов об основании Киево-Печерского монастыря и житий его первых насельников. Основанием ему послужили два послания, написанные в XIII веке. Первое написано бывшим иноком Киево-Печерской лавры, позже епископом Владимирским и Суздальским Симоном (умер в 1226 году) к своему ученику и другу киево-печерскому иноку Поликарпу; цель этого послания — путем повествования о чудесной жизни прославивших Печерскую обитель подвижников научить Поликарпа христианскому смирению и кротости. Второе написано киево-печерским монахом Поликарпом к киево-печерскому архимандриту Акиндину и состоит также из рассказов об иноках обители. Позднее к этим посланиям присоединены сказания о начале Киево-Печерского монастыря, об украшении обители, о первых подвижниках, а также статьи, имеющие отношение к предмету ПАТЕРИКА, а иногда и без всякой связи с ним. Здесь можно встретить ответ Феодосия на вопрос великого князя Изяслава о латинянах, сказания о происхождении и первоначальном состоянии русской церкви, о крещении славян и проч. Историки находят в Патерике сведения об экономических, социальных и культурных отношениях в Киевской Руси, анимистических представлениях тех времён, когда языческие верования сосуществовали с христианством. Патерик неоднократно подвергался редактированию; самый первый список XV века, а самый поздний относится к XVII веку. Древнейшие списки "Патерика" - Арсеньевский 1406 года, Кассиановские 1460 и 1462 года. В 1635 впервые "Патерик" был напечатан на польском языке, а в 1661 году - на церковнославянском. Известно около двухсот списков Киево - печерского патерика, многие с пометками переписчиков и читателей на полях, что говорит о большой популярности его. Во времена татаро - монгольского ига Патерик пробуждал патриотические чувства русского народа. Написание Патерика послужило толчком к созданию других патериков - Псков - печерского, Волоколамского, Соловецкого. Патерик не только повествует о борьбе братии с иноверцами, но и во многом ратует за нравственную чистоту насельников, выдвигая в качестве примеров житие лучших своих представителей и побуждает брать с них пример. Это выдающийся памятник русской письменности и культуры.
Сборник Сборник
Еще одна история о Богдане и его семье
Эдуард Николаевич Качан
Василий Лазарев
Ищущим
Завет Новый
Для правильного отображения диакритических знаков, на устройстве нужно установить шрифт, поддерживающий их. К примеру, шрифт Arial Unicode MS или New Athena Unicode.
Жизнеописания египетских монахов первых веков христианства.
пресвитер Руфин
От издателя:В начале сотворил Бог небо и землю… — этими словами начинается Вечная Книга, Книга книг — Библия. Кто же такой Бог? Может ли человек постичь Его? Да и есть ли Он в этом мире, где несчастья, зло, несправедливость господствуют порой почти беспредельно? Этот страшный вопрос о бытии Бога задавали себе миллиарды людей. И каждое поколение, каждый из нас не уйдет от поисков ответа на этот вопрос. Он достанется в наследство и нашим потомкам. «Вечные, проклятые вопросы», — называл их Федор Михайлович Достоевский. Из глубин страшного могучего атеизма, по сравнению с которым атеизм среднего современного человека — примитивная банальность, Достоевский пришел к осознанной и непоколебимой вере в Бога, своего Создателя и Спасителя. Познание Бога — путь всей человеческой жизни. Поколение за поколением уходит в иной мир. Одни переступают эту грань спокойно, с надеждой и верой, что их ждет новая жизнь, ждет ответ за содеянное, но ждет и Милосердный Творец мира, Которого они познали по мере своих человеческих сил. С ужасом умирают другие, вставшие на путь богоборчества, какими бы великими они ни казались миру.***В непонятный, таинственный мрак уходят люди, равнодушием погасившие в своей душе вопрос о вере. Хотя и они могли слышать слишком многое из того, что говорит: от вечности и от своей души человеку никуда не уйти даже после смерти. Об этом и о многом другом рассказывает книга, которую вы держите в руках. Она предназначена не только для верующих православных христиан, но и для тех, кто еще не обрел веру в Бога или пребывает в сомнениях, однако искренне и честно хочет разобраться в величайших вопросах, встающих в жизни каждого человека, — о бытии Бога и отношениях между Богом и человеком.Со страниц этой книги с вами будут беседовать ученые, художники, писатели, полководцы, общественные деятели, космонавты, артисты, певцы и музыканты. Вы узнаете поразительные факты из истории и современной жизни христианства, факты, которые тщательно, порой столетиями, скрывались от большинства людей. Вам откроется богатейший материал для размышлений, а выводы вы будете делать сами. Кто знает, может быть человек, ищущий истину, откроет на страницах этой своеобразной «мозаики» некий лично для него Богом уготованный и только ему понятный ответ. А православный читатель найдет здесь немало полезных, иногда весьма неожиданных фактов для укрепления своей веры.Архимандрит Тихон (Шевкунов)
Архимандрит Тихон (Шевкунов)
Настоящее издание избранной части эпистолярного наследия игумена Никона (Воробьева) вызвано большим интересом к его творчеству, которое полностью посвящено главному в человеческой жизни – ее духовным запросам. Эта тема приобретает сейчас особую насущность в связи с развитием многих негативных процессов в ее понимании. Верующий найдет в этой книге ответы на многие вопросы, неразрешимые научной психологией.
Алексей Ильич Осипов
Сборник содержит письма игумена Никона (Воробьева; 1894—1963) — подвижника XX века, исповедника веры Христовой, известного духовника. Его наставления основаны на святоотеческом наследии и подкреплены собственным опытом духовного делания.
Из трех тетрадей Дневника послушника Николая Митрофановича Беляева (1888–1931) (впоследствии иеромонах Никон, последний духовник Оптиной пустыни перед ее закрытием в 1927 г., исповедник; канонизирован в сонме Преподобных Старцев Оптинских Архиерейским собором Русской Православной Церкви 1996 г.), осталась только одна, из которой утеряно несколько начальных страниц. Но и на основании сохранившегося текста можно составить достаточно полную картину о духовных поисках будущего старца, о его первых шагах в подвижнической жизни, о его исключительных для нашего времени взаимоотношениях с духовным наставником. Перед читателем живо предстают два ярких образа — начальник Оптинского скита, духовник обители, старец и по духовному, и по телесному возрасту преп. Варсонофий и, с другой стороны, двадцатилетний юноша, искатель Истины, решившийся стать на путь не рассудочного только, но деятельного Ее познания. Дневниковые размышления самого послушника Николая и, тем более, записанные им наставления старца Варсонофия представляют собой одну из последних ценных страниц двухтысячелетней духовной традиции Православной Церкви — традиции борьбы со страстями, делания заповедей, молитвы… Но любой дневник — это всегда личный, в той или иной мере субъективный документ. Это почти каждодневная череда всех — не только светлых, но и негативных переживаний, всех — не только истинных, но и ошибочных суждений и мыслей. К тому же, автор дневника, даже если речь идет о святом подвижнике, пишет, как правило, лишь для самого себя, вряд ли помышляя о том, каким образом написанное им может быть понято и воспринято другим человеком. Кроме того, дневник — это еще и совокупность мелких подробностей (фактов, наблюдений, замечаний), которые, будучи, может быть, важными вехами в судьбе этого конкретного человека, вряд ли могут представлять существенную значимость для людей, живущих в иных условиях, в иную эпоху. Поэтому при подготовке данного издания к печати мы не сочли необходимым публиковать полный авторский текст. Из оригинала были опущены: во-первых, второстепенные (бытовые, биографические и т. п.) подробности, которые увеличили бы объем и без того немалой книги и потому сделали бы ее менее доступной для широкого круга читателей; во-вторых, факты, наблюдения, мысли, носящие, сугубо личный характер (сложные взаимоотношения с братом Иваном, негативные оценки, данные конкретным лицам, примеры отеческой любви и заботы старца Варсонофия по отношению к автору и т. п.), — публиковать их, по нашему мнению, просто неделикатно; в-третьих, некоторые суждения преп. Варсонофия, которые, отражая индивидуальные черты его собственного духовного и жизненного склада, не вполне согласуются с опытом большинства православных святых, и потому могли бы, на наш взгляд, стать «камнем преткновения» для многих читателей; наконец, те места, в которых мысль автора выражена недостаточно внятно и потому может быть искажена и перетолкована. Вместе с тем, следует особо подчеркнуть, что, готовя «Дневник» к изданию, редактируя его, мы руководствовались исключительно соображениями духовно-нравственной целесообразности, а не «цензурными» опасениями. В отличие от редакторов книги «Дневник последнего духовника Оптиной пустыни» (СПб., 1994), которая как раз и представляет собой пример жесткой и весьма тенденциозной цензуры, мы сохранили в нашем издании все (видимо, показавшиеся слишком «острыми») места «Дневника», которые затрагивают и сложные вопросы русской истории (например, так называемый еврейский вопрос), и животрепещущие проблемы церковной жизни (упадок монашества, отсутствие подлинного духовного руководства, бедственное состояние духовного образования, развращение нравов в русском обществе и народе в целом и т. д.). Надеемся, что данное издание будет интересно и, главное, полезно не только всем, шествующим уже по пути духовной жизни, но и всем, ищущим этот путь, всем, готовящимся по нему пойти.
Преподобный Никон Оптинский ( Николай Беляев)
«Самая изощренная хитрость дьявола состоит в том, чтобы уверить вас, что его не существует» – Шарль Бодлер.В книге представлены реальные истории, в которых описаны случаи беснования людей и некоторые причины возникновения этого недуга.
Вера Миронова
Оригинал дневника за 1917 год - это маленькая, переплетенная в ткань, книжечка в голубой обложке, сшитой самой Александрой Феодоровной, в углу которой вышит маленький крест. На внутренней стороне обложки рукой Государыни просто написано: "Аlix, 1917".Духовный дневник святой Царицы-Мученицы Александры - это сокровище, пребывавшее долгое время под спудом. Он раскроет перед читателями правду о светлой ее душе, он станет открытием не столько историческим, сколько религиозным
Александра Федоровна Романова
Великая княгиня Ольга, византийская принцесса Анна Романовна, владимирская Мария-Ясыня и московская Евдокия-Евфросиния, киевская Анна-Янка, полоцкая Предслава-Евфросиния, суздальская Феодулия-Евфросиния, муромская святая дева Феврония… Их жизнь и деятельность оказали серьезное влияние на формирование Древнерусского государства. Церковь и все православные верующие до сих пор чтят их память.
Людмила Евгеньевна Морозова
Эта книга о том, КАК ОБРЕСТИ ВНУТРЕННЮЮ СИЛУ. В основе ее – Священное Писание, творения святых отцов и личный опыт автора. Внимательно прочитайте эту работу, и старайтесь выполнять все ее рекомендации – и Господь обязательно даст вам силу Свою, которая преобразит всю вашу жизнь! Название Пособия выражает основную идею спасения: "Да будет воля Твоя!" – вот девиз самоотречения, фундамент обретения благодати...
Олег Валентинович Ведмеденко
"Настоящий труд был составлен для предпринятого Императорской С.-Петербургской Академией Наук обширнейшего издания "Русская Наука" и был закончен в Петрограде к 1917 году. Даже набрана была крайне сокращенная редакция моего трактата, но разрушительная русская революция погубило все это дело, как и самую Академию Наук, превратив ее в советстко-марксистское учреждение... Лишь теперь, благодаря особому покровительству высокопреосвещенного Главы Православной Церкви в Польше, я получил счастливую возможность напечатать — с некоторыми дополнениями — сокращенное изложение, не имея никакой надежды издать полный труд.Да сохранит русское богословие силу Христову и творчество Божие!"H. Глубоковский
Николай Никанорович Глубоковский
Источникъ: Проф. Николай Глубоковскій. Ветхозавтный законъ по его происхожденію, предназначенію и достоинству — согласно Гал. 3, 19–20. // Журналъ «Путь — органъ русской религіозной мысли». / Подъ редакціей Н. А. Бердяева, при участіи Б. П. Вышеславцева и Г. Г. Кульмана. — Paris. — 1928 г. — № 10 (Апрль). — С. 43–52.
Н. н. Глубоковскій
Данная работа была защищена автором в Московской Духовной академии в качестве кандидатской диссертации и посвящена одной из интереснейших и важнейших тем в области православного богословия — тайне боговоплощения. Сохранение Божественного откровения о Христе в неповрежденном виде и его правильное изъяснение — важнейшая задача Православной Церкви. В данной работе раскрываются основы святоотеческого учения о Господе Иисусе Христе, излагаются ключевые темы из области православной христологии и антропологии. Книга содержит множество цитат из творений святых отцов и может значительно содействовать всем, изучающим и интересующимся этими темами.
Вадим Леонов
В книге описаны реальные истории людей, которые в своей жизни столкнулись с таким понятием, как вещие сны. Как толковать вещие сны и какое влияние они имеют на человеческие судьбы? А главное кто и с какой целью их нам посылает? Попробуем разобраться…
Книга "Человек пред Богом" составлена из устных выступлений митрополита Антония и охватывает период с 1969 по 1991 годы. Это беседы на радио (в русских передачах Би-би-си) и в московских квартирах во время приездов Владыки Антония в Россию, а также внебогослужебные беседы в лондонском приходе в периоды великопостных и рождественских говений.Беседы Антония Сурожского объединены общим настроением предстояния перед Богом. Эта книга требует внутренней тишины и медленного чтения: подобно тем паузам, которые делал сам Владыка во время бесед в своей общине.
Антоний Митрополит (Сурожский)
Это вторая книга в серии «Познание человека». В ней Покровителями даются некоторые знания о личности, о процессе мышления и общении человека с Миром на базе освоения различных энергий взаимодействия. Выражаю благодарность академику Международной академии наук и АЕН РФ А. Ю. Савину, раскрывшему возможность слышать космическую информацию, а также брату К. В. Землянушкину за перевод текстов в электронный вид, другу и коллеге И. В. Тарабанову за форматирование и общую редакцию текстов.
Ирина Владимировна Кострова
В книге описаны реальные истории людей, в жизни которых появлялись таинственные личности, позже исчезавшие загадочным образом. Логического объяснения данным событиям они найти не могли. И только после того, как сверхъестественный мир святых людей приоткрыл свои двери, все встало на свои места. Свидетелем некоторых историй стал сам автор, либо его знакомые, имена которых изменены.
Кажется, стоит только написать - «тайна», и она исчезает. Стоит упомянуть о заговоре - и нет его. Что-то неуловимое метнулось и тут же ушло в другое, невидимое место. Опять не рассмотришь, что это было. Только смех звучит как эхо. Заговор? Жидо-масонский? Ха-ха-ха! Смеются едва ли не все. И уже не помнят, какой смехотворец начал первым.Друзья! Главный, фундаментальный заговор против человечества - Открытый. Он назван и описан самими создателями. Его суть положена на видное место. Поэтому почти никто не видит его... Результат этого заговора - массовый идиотизм. Когда-то античный философ Анаксагор утверждал, что снег - черный. Никто не верил ему. Прошли века, и некто сказал: мы промоем мозги так, что поверят и этому. Не улыбайтесь: зачастую наведенная глупость - высокохудожественный и наукоемкий продукт...
Юрий Юрьевич Воробьевский
Еще один рассказ о православных праздниках
Сборник стихов афонского монаха — скорее не поэзия, в привычном понимании, а боль, выплеснутая в необычной стихотворной форме, плач о истерзанной грехами Родине, о своей душе. В откровенности словно обнаженного сердца ярко просматривается непростая судьба автора, в памяти которой — знойное солнце афганской войны и сумрак таежных троп, свет театральной рампы и тихое мерцание оптинских лампад... Сборник составлен в хронологическом порядке. Некоторые стихотворения публикуются с незначительными сокращениями
Силуан Афонский
Окованными можно назвать вообще всех людей, все человечество: и давно ушедших из этого мира, и нас, еще томящихся здесь под гнетом нашей греховной наследственности, переданной нам от падших и изгнанных из «Рая сладости» прародителей Адама и Евы, от всей череды последовавших за ними поколений, наследственности нами самими, увы, преумноженной. Отсюда и воздыхания, — слово, в устах святого апостола Павла являющееся синонимом молитвы: «О чесом бо помолимся, якоже подобает, не вемы, но Сам Дух ходатайствует о нас воздыхании неизглаголанными». Воздыхания окованных — это и молитва замещения: поминовение не только имен усопших, но и молитва от имени тех, кто давно уже не может сам за себя помолиться, с упованием на помощь препоручивших это нам, еще живущим здесь. Однако чтобы из глубин сердца молиться о ком-то, в том числе и о дальних, и тем более от лица живших задолго до тебя, нужно хранить хотя бы крупицы живой памяти о них, какое-то подлинное тепло, живое чувство, осязание тех людей, научиться знать их духовно, сочувствуя чаяниям и скорбям давно отшедшей жизни, насколько это вообще возможно для человека — постигать тайну личности и дух жизни другого. А главное — научиться сострадать грешнику, такому же грешнику, как и мы сами, поскольку это сострадание — есть одно из главных критериев подлинного христианства. Но «невозможное человекам возможно Богу»: всякий человек оставляет какой-то свой след в жизни, и Милосердный Господь, даруя некоторым потомкам особенно острую сердечную проницательность, способность духовно погружаться в стихию былого, сближаться с прошлым и созерцать в духе сокровенное других сердец, заботится о том, чтобы эта живая нить памяти не исчезала бесследно. Вот почему хранение памяти — не самоцель, но прежде всего средство единение поколений в любви, сострадании и взаимопомощи, благодаря чему могут — и должны! — преодолеваться и «река времен», уносящая «все дела людей», и даже преграды смерти, подготавливая наши души к инобытию в Блаженной Вечности вместе с теми, кто был до нас и кто соберется во время оно в Церкви Торжествующей.
Екатерина Домбровская-Кожухова
Что такое трезвенная жизнь с точки зрения христианства? Смысл этого понятия весьма широк и в то же время предельно конкретен. Трезвенная жизнь — это духовное бодрствование, хранение ума и сердца от греховных приражений — коротко сказать, это постоянное внутреннее пребывание с Богом. Книга, которую вы держите в руках, представляет собой сборник толкований архимандрита Эмилиана (Вафидиса) на подвижнические правила древних святых отцов. Старец Эмилиан, опытнейший духовник, глубоко знающий тайны человеческой души, толкует эти правила применительно к современной эпохе. Эту книгу можно назвать учебником трезвения — настолько тонко, подробно и живо она описывает искусство отсечения греха в самых его началах. Правила, приведенные в книге, охватывают огромный круг вопросов: от основ духовного этикета до тонкостей умной молитвы, от психологии нерадения и уныния до способов стяжания бесстрастия. Но о чем бы ни говорило то или иное правило, старец, толкуя его, всегда преподает нам урок трезвения, то есть урок святости.
Эмилиан Вафидис
Книга посвящена анализу соблазнов, встающих в наши дни перед человеком, пришедшим в Православную Церковь. Искушения «младостарчества», духовные заблуждения, поиск «чудес и откровений», еретические «богословствования», идущие вразрез со святоотеческим учением, околоцерковные суеверия, раскольничьи группировки, пытающиеся одолеть Церковь изнутри, — со всеми этими опасностями можно бороться, воспитывая в себе рассудительность, трезвомыслие и восстанавливая целостное христианское мышление — по Богу, а не по человеку.
авторов Коллектив