След в истории

Все книги из серии След в истории (116)

Деникин. Единая и неделимая
Деникин. Единая и неделимая

В хроникальной биографии генерала Антона Деникина автор представляет не только военный и жизненный путь одного из виднейших деятелей Белого дела в России, но и особый взгляд на события русско-японской, Первой мировой и Гражданской войн, Февральской и Октябрьской революций. В ней приводится совершенно новая оценка деятельности главных действующих лиц Белого движения — генералов Алексеева, Корнилова, Каледина, Краснова, Врангеля, адмирала Колчака и др. А также виднейших деятелей эпохи — Керенского, Брусилова, Милюкова, Николая II, Распутина, Куропаткина, Савинкова, Троцкого, Ленина, Будённого, Сталина и пр. Книга основана на документах, мемуарах, личной переписке, рапортах, приказах, статистических отчётах того времени.

Сергей Валерьевич Кисин , Сергей Кисин

История / Образование и наука / Документальное / Биографии и Мемуары
Оливер Кромвель
Оливер Кромвель

У каждого может быть свой Тулон, своя Ирландия, свое Приднестровье… С точки зрения Истории это ненаказуемо. Но она жестоко мстит, если чей-то Тулон разбухает до консулата, принципата, протектората или даже до «диктатуры класса-гегемона». Историю эти эвфемизмы обмануть не могут. По ее почти стандартному сценарию их авторы либо выволакиваются для посмертных разборок из могил, либо вовсе лишаются их, оставаясь «вечно живыми» в каком-нибудь смотровом павильоне.Эта книга — о возможностях установления диктатуры и се неизбежных последствиях. На примере Оливера Кромвеля.«То, что достигается силой, я не ставлю ни во что!». Да, это Кромвель. Он очень не любил прибегать к силе. Ну разве что в самых крайних случаях, на какие-то два-три дня, и только по воле Божьей, и только во имя народа. Потому что — имел такую возможность. Сегодняшнему читателю книга подскажет: если какой-нибудь политически динамичный муж получит, к примеру, возможность на какие-то два-три дня, и только по воле народа и во имя народа «заткнуть похабные глотки средств массовой информации», — завтра он расширит свои возможности до получения права на персональный мавзолей.Прочтите эту книгу со вниманием, уважаемый читатель.

Александр Радьевич Андреев , Бэри Ковард , Максим Александрович Андреев

Приключения / Биографии и Мемуары / История / Исторические приключения / Образование и наука / Документальное
Альфред Нобель
Альфред Нобель

Мы знаем Альфреда Нобеля прежде всего как основателя знаменитой премии, и мало кому известно, что именно он изобрел динамит. Нобель был могущественным бизнесменом, а его изобретение оказало огромное влияние на развитие мировой промышленности. Нобель был поистине загадочным человеком: несмотря на свою замкнутость и любовь к одиночеству, ему удавалось быть в самом центре жизни 2-ой половины XIX века. Во Франции Нобеля обвинили в шпионаже, в Англии — в изготовлении подделок… Нобель был гениальным инженером; кроме того, он обожал орхидеи и был без ума от быстрой езды…В этой книге читатель найдет рассказ о захватывающих событиях, которыми была насыщена жизнь Нобеля, жизнь действительно неординарная, ибо даже после его смерти душеприказчикам пришлось немало сделать, чтобы Нобелевская премия была основана.Книга предлагается широкому кругу читателей.

Орландо де Руддер

Биографии и Мемуары / Документальное
Музыка и медицина. На примере немецкой романтики
Музыка и медицина. На примере немецкой романтики

Ноймайру удалось достичь в области биографии и патографии таких высот, которые вряд ли под силу другим авторам. В этой юн иге автор «исследует» истории болезней И. Н. Гуммеля, перебросившего мостик между классикой и романтизмом, К. М. фон Вебера, Ф. Мендельсона Бартольди, Р. Шумана, И. Брамса и Л. Брукнера. Врач и ученый А. Ноймайр анализирует биографии мастеров, обращая особое внимание на их болезни или позднейшие следствия этих недугов. Влияние болезней на творчество тоже оказывается в поле зрения автора. Он скрупулезно рассматривает источники, высказывания современников, собирает воспоминания, разрозненные факты и часто вступает в противоречия с коллегами-медиками. Свои диагнозы он ставит, основываясь на достижениях современной науки, принимая, однако, во внимание свидетельства современников и документы той поры.

Антон Ноймайр

Биографии и Мемуары / Музыка / Медицина / Прочее / Образование и наука
Александр I
Александр I

И всё-то у него получалось не совсем по-русски! Может, действительно, лишь потому, что — «властитель слабый и лукавый»?Но эта книга скорее наведет на другую мысль: легко было сказать такое одному Александру о другом — хоть и старшем, но все-таки современнике. А что же мы, живущие два века спустя? А мы, посмеявшись вволю над прилежным учеником Лагарпа, млеющим в ожидании мистических бесед с госпожой Крюденер, тревожно смотрим на часы: не пропустить бы сеанс господина Кашпировского! Или, обозрев свысока конституционные потуги злосчастного просвещенного монарха, оборачиваемся к тому же голубому экрану, чтобы увидеть картинки современного «цивилизованного» внедрения конституции где-нибудь на берегах Терека или Немана. Потому что, как убеждает чтение этой книги, каждый век, каждое время способно открыть перед человеком возможность начать с горячего стремления одарить ближних и дальних всеми благами, какие только могли придумать умные головы философов-энциклопедистов, а закончить столь же горячим стремлением обустроить для ближних и дальних как можно больше… военных поселений.И, закрывая эту книгу, озадаченный читатель, возможно, скажет не совсем по-русски: се ля ви!

Джанет М. Хартли

Биографии и Мемуары