---------

Совник вздрогнул от ужаса – только что там шмякнулся кусок изорванной плоти, а теперь говорит это всё…, он с трудом повернулся и не увидел мёртвого тела, он увидел глаза – карие, миндалевидный разрез, тонкие черты…, удивительно красивое лицо сейчас смотрит на него с улыбкой. Оно, кажется, женское, есть в нём что-то такое…, а в глазах кровожадный оскал и жестокость, какой не знает даже человек…, он вдруг подумал, что перед ним лицо этой войны.

Безумная красота, какой не знает ни одна из женщин Земли – но суть её разрушение, она не признаёт ничего созидательного. Только битва, только смерть и грохот взрывов. Жестокость – к себе и другим, жестокость ко всему, что несогласно с тобой. Если ты против этих карих глаз – твоя участь, валяться в грязи и истекать кровь с обрубками ног, оторванных взрывом снаряда. Хочешь заслужить благосклонность этих глаз? Останься жив, но не просто сохрани свою тушку - пусть в траве, с обрубками ног, истекая кровью, валяется твой враг. Только так. Никак иначе, эта красота – красота смерти, разрушения, безумных битв, в коих гибнут сотни и тысячи. Жуткая и страшная красота разрушительной ипостаси любой из природных стихий. Это и есть лицо войны. Ведь человеческая страсть к разрушению, то же в какой-то степени, стихия…

Лицо войны - оно не должно быть таким здесь. Ведь это лицо, взывает не только к смерти и разрушению, в нём призыв к благородству и чести. К тем правилам войны, какие не были знакомы погибшему миру и даже презирались им. Однако у той, последней войны этого мира, совсем ненадолго, лицо стало именно таким. Благородство проснулось в людях, на пороге гибели всего, что они создавали тысячи лет, проснулось за секунды до того, как они покатились обратно в пещеры…

Он проснулся в холодном поту, подскочил и врезался лбом в металлический потолок башни.

Совник со стоном свалился обратно и теперь врезался затылком в какой-то выступ.

-Да что ж такое? – Сказал он, глядя на гладкий металл танковой башни. Она естественно, отвечать не стала – не любит она разговаривать. Танковая башня любит вертеться юлой и стрелять, а вот разговаривать - то всё суета людская…

В башне просидел недолго, минут десять и сон стал стираться из памяти, мелкая дрожь, бежавшая по телу, прошла. Да и удары кумполом о стенки танковой башни поспособствовали тому, что б он как можно скорее очнулся, надо признать, от слегка кошмарного ночного видения.

Как только полегчало, Совник вернулся к решению своих насущных проблем. Ведь это всего лишь сон. У него хватает и других поводов для переживаний, что б ещё и из-за снов беспокоиться.

К тому же, детали сновидения стирались всё сильнее – так всегда с ними бывает.

В первые две секунды прекрасно помнишь что снилось. А к концу уже второй минуты с трудом можешь вспомнить, снилось ли тебе что-либо в принципе или проспал ты без единого сна?

Он выбрался наружу и первым делом стал искать следы в траве, да вокруг ямы. Была смутная надежда, что танк откопали не слишком давно и удастся найти тех, кто это сделал. Увы, трава не сохранила ничего, как и земля. К тому же, вчера он не заметил, а вот теперь, при свете дня, увидел молодую поросль на склонах и дне ямы, выкопанной вокруг танка. Его раскопали и разобрали на части очень давно. Следов не осталось, увы. Пора двигаться дальше.

Совник добрался до границы, за которой уже не было всех этих холмов и кусков металла торчавших из земли. Не могло не радовать, что на всём своём пути не раз и не два он встречал новые машины, выкопанные и разобранные на куски. Люди сделали это и явно не примитивные голодранцы, одетые в шкуры и обитающие в местных лесах.

А затем он обратил взор к горизонту и понял, что дымка, висевшая там, это вовсе не дымка, и не облака. Там возвышается лес, закрывающий собой чуть ли ни весь горизонт.

И та узкая полоска, что была принята им за грозовые облака, та, что тянется по небу под углом к земле – это тоже не имеет отношения к небесам. Там, впереди, находится поселение…

Ну, если на чистоту, такой дымный столбик мог дать и просто костёр, разведённый каким-нибудь бродягой, или возгорание сухой травы на солнце, но лес на горизонте и разобранные танки за спиной, убеждали его в обратном. Точнее, сильно повышали шанс на то, что впереди находится людское поселение. Тащить металл, снятый с машин, работа не из лёгких. А если рядом лесной массив, то и дрова всегда под рукой. А дрова это и строительный материал, и топливо и мясо и ягоды. А если рядом есть ещё и река, хоть совсем крошечная, тогда поселение там вполне может быть. Лучше места для него придумать сложно. Так сказать, оптимальное расположение на равном удалении от всех основных ресурсов, включая почву, пригодную для земледелия.

Ему очень хотелось верить, что глаза не подводят, воображение тут не причём, что эта дымка, указывает на поселение людей. И выяснить прав он в своих надеждах или просто выдаёт желаемое за действительное, можно только одним способом - сходить и посмотреть вблизи.

Холмы закончились, он снова идёт по относительно ровному полю.