Второй санитар строчит ручкой по листам блокнота.

Ничего не отрицаем, только утверждаем. Этот процесс называется катафатическим. Внимание: Они поют? Превосходно! Они поют, а мы им подыграем.

Вытаскивает из нагрудного кармана небольшую флейточку и, уловив мотив, наигрывает мелодию.

«Ку-ку! А вот и мы!»

СОФЬЯ ЛЬВОВНА. Голубчики, мы здесь.

ВРАЧ. Какие милые цветочки.

СОФЬЯ ЛЬВОВНА (напевая). Это крокусы.

ВРАЧ (подхватывая ее напев). Какая прелесть. Хотите у нас выращивать крокусы?

СОФЬЯ ЛЬВОВНА (напевая). Вы милый! Спасибо вам.

ВРАЧ (напевая). Дружочек наш, идите к нам! К нам! (Манит ее к себе.)

СОФЬЯ ЛЬВОВНА (как под гипнозом, идет к нему). Вы так внимательны: ведь это мои любимые цветы. Как вы догадались?

ВРАЧ (игриво). А это наш маленький секрет.

СОФЬЯ ЛЬВОВНА. Я люблю вас, мой ангел!

ВРАЧ (санитарам). Вы убедились, как работает моя система?

2 САНИТАР. Вы гений, Альфред Михайлович! Как это тонко!

ВРАЧ. Ну-ну, без лести, молодой человек. Гениев много, а я — один.

Галантно предлагает руку Софье Львовне и направляется с ней к лифту.

Вбегает Семен Семеныч.

СЕМЕН СЕМЕНЫЧ. Всем оставаться на своих местах!

ВРАЧ (голосом охотника, почуявшего дичь). А вот это уже экземпляр поинтересней. За версту чую: уникальный псих.

СЕМЕН СЕМЕНЫЧ. Слава… КПСС!

ВРАЧ (торжественно санитарам). А? Я прав?

Санитары бесшумно аплодируют.

СЕМЕН СЕМЕНЫЧ. Перед тем как умереть, хочу закричать на весь мир!

ВРАЧ. Умереть? Он, кажется, буйный. Готовим рубашечку. И осторожно, как елочную игрушку, в пакетик.

СЕМЕН СЕМЕНЫЧ. Но ради революционных процессов…

САНИТАРЫ (под дирижирование Врача). Ради революционных процессов!

СЕМЕН СЕМЕНЫЧ. Ради принципов всеобщего равенства и братства!

САНИТАРЫ. Равенства и братства! (Набрасывают на Семен Семеныча смирительную рубашку.)

СЕМЕН СЕМЕНЫЧ. Что это такое?

ВРАЧ. Гуманитарная помощь.

ЛЮБАНЬКА. А у вас еще есть? Я бы штук пять взяла.

ВРАЧ. У нас этого добра много.

Люба стучит в двери Аксеновым и Щегловым.

ЛЮБАНЬКА. Надя! Павел Андреевич! Юра! Тут гуманитарную помощь раздают.

С криком, весь в танцевальных ритмах, выскакивает Юрий.

ВРАЧ (восхищенно). А вот и звезды балета. Втягиваем его в себя. Танцуем, мальчики!

Танцует увлеченно вместе с санитарами, подражая Юре, задорный латиноамериканский танец.

Выходят Павел Андреевич и Надя. Семен Семеныч пустился в присядку, рукава волочутся по полу, как у украинского плясуна.

ВРАЧ. Вот это квартирка! Я на этих психах докторскую защищать буду!

СЕМЕН СЕМЕНЫЧ. Товарищи дорогие! Товарищи дамы и товарищи господа! Спасибо, что вы собрались здесь для моих торжественных проводов. Умирая, я хочу завещать вам гореть как я на пути революционных процессов.

ПАВЕЛ АНДРЕЕВИЧ. Куда ты собрался, Семен Семеныч?

СЕМЕН СЕМЕНЫЧ. Я собираюсь… взрывом вот этой гранаты прогреметь на весь мир.

ЮРА. Зачем, Сим-Сим?

СЕМЕН СЕМЕНЫЧ. Потому что я против.

ЮРА. Против чего?

СЕМЕН СЕМЕНЫЧ. Это долго объяснять. Но я против, и как противник имею в руках веский аргумент. (Потрясает гранатой.)

ВРАЧ (задумчиво). Любопытный тип.

1 САНИТАР. Хватаем?

ВРАЧ. Ни в коем случае! Продолжаем эксперимент.

СЕМЕН СЕМЕНЫЧ. Я взорвусь, как японский камикадзе и взрывом впишу себя в славную историю революционных процессов.

ПАВЕЛ АНДРЕЕВИЧ. А ты где будешь взрываться, Сим-Симыч, на чердаке?

СЕМЕН СЕМЕНЫЧ. Зачем на чердаке? Что я вам — крыса какая-то? Здесь и взорвусь. Возле любимых соседей.