— Где моя могила? — Резко повернув голову, он посмотрел на Поттера, который уже сжимал в руке палочку в иррациональном стремлении защититься от той злости, что изливалась на нас с портрета. — Где моя могила, хотите вы знать?!

Он резко замолчал. Необъяснимый всплеск прошел. Риддл опустился в кресло и теперь смотрел на нас, скривив рот.

— Зачем она вам?

— Собираемся выяснить, во что превратилась твоя душа на самом деле, — довольно холодно ответил Поттер.

— Помнится, ты мне об этом уже говорил, — промолвил Риддл, игнорируя его тон. — И тогда ты знал, чем она станет. Решил проверить правоту своих слов? Позлорадствовать на могиле врага?

— Я не собираюсь злорадствовать, потому что очень хорошо тебя знаю, гораздо лучше, чем ты можешь себе представить, и у меня нет никакого желания радоваться у твоей могилы. Когда я говорил, что мне тебя жаль, это была чистая правда.

— Ты меня знаешь? — Риддл усмехнулся. — Ты знаешь только то, чем кормил тебя старик Дамблдор…

— Помнишь наш последний разговор? — продолжил Поттер, не обратив внимания на эту реплику. — Кое-что я не успел тебе рассказать. Ты ведь так и не понял, почему не смог меня убить. И не понимаешь до сих пор.

Риддл молчал. Потом сказал:

— Палочка не стала убивать своего хозяина.

— Это так, — Поттер кивнул. — Хозяина — не стала. Но кое–кого она все же убила — его паразита. Ты не забыл, что после своего выстрела потерял сознание?

Риддл ничего не ответил, однако слушал внимательно.

— А теперь вспомни, как пытался убить меня в первый раз, что тогда произошло и чем это кончилось.

Волдеморту потребовалось меньше минуты, чтобы проанализировать всю цепочку причин и следствий. Он медленно покачал головой, словно удивляясь собственной недогадливости.

— Я должен был понять это раньше, когда почувствовал связь наших сознаний, — произнес он. — Я решил, что ее причина — ритуал на кладбище, и все дело в твоей крови, но ведь связь была двусторонней, не так ли?

Гарри кивнул.

— Я должен был догадаться, — повторил Риддл, потом вытянул руку и мягко провел пальцем по поверхности листа.

— Значит, и ты — мое творение, — негромко произнес он, глядя на Поттера. Тот ничего не ответил, хотя и помрачнел, но на этот раз я уже не удивился.

— Вы напрасно ищете мою могилу, — спокойно продолжил Риддл. — Ее нет. Мое тело не предано ни земле, ни огню. И если я хоть что-то понимаю в магии, то, что осталось от моей души, все еще находится в этом мире. Возможно, ее тоже поймали и заточили каким-нибудь хитроумным способом…

Несколько секунд мы с Поттером переваривали эту неожиданную информацию, а потом взглянули друг на друга и хором воскликнули:

— Отдел Тайн!

Через час после начала разговора я был так голоден, словно не ел трое суток. Ко мне присоединился и Гарри, признавшись, что тоже хочет есть. Теперь мы расположились за кухонным столом, потеснив сфинкса и Мадими, все это время молча наблюдавшую за нашей беседой. Риддл ни слова не сказал о змее и не пытался говорить на парселтанге, но было нетрудно догадаться, как он объясняет себе ее присутствие.

Наша беседа не прерывалась. Гарри понятия не имел, что произошло с телом Волдеморта — по завершении битвы за Хогвартс он довольно скоро ушел из Большого зала. Я хорошо помнил сам бой, но смутно то, что происходило сразу после, и не мог с точностью утверждать, будто министерские действительно забрали тело мага. Впрочем, такой поворот меня не удивил. Тело Риддла было по–своему уникальным и имело полное право занимать место в кунсткамере Отдела.

Поттер, в отличие от меня, злился и обижался на Бруствера.

— Он знал, что этот тип лежит у нас, что все эти годы я буквально хожу рядом с ним, и молчал! — возмущенно восклицал он. — Неужели его настолько хорошо попросили? Или он сам решил положить его туда, словно какой-то экспонат на память? Дикость! Склеп посреди Министерства! Они его там что, препарируют?

— Я бы попросил не говорить обо мне в третьем лице и не называть "этим типом", — с достоинством произнес Риддл.

— Я говорю не о тебе! — разозлился Гарри. — Ты — портрет–виртуал и имеешь самое отдаленное отношение к тому, кого изображаешь!

— Отдаленное? — изумился Волдеморт, но Поттер не дал ему договорить.

— Мы обсуждаем тело и остаток души Тома Риддла, а у тебя нет ни того, ни другого. У тебя только внешность, да и то, мягко говоря, сомнительная.

Риддл коснулся своего лица и сказал:

— Линг, будь так добр, поднеси мне зеркало.

Я наколдовал большое зеркало и пролевитировал к двери. Некоторое время Волдеморт изучал свое отражение, а потом ворчливо спросил:

— И что же Гарри Поттер называет здесь сомнительным?

— Давайте перестанем обсуждать качество моего рисунка и вернемся к делу, — предложил я. — У нас есть легальная возможность получить доступ в Отдел Тайн?

— Чтобы забрать мое тело и похоронить со всеми обрядами, — вставил Риддл.

— Чтобы сжечь на месте, — огрызнулся Поттер.

— Со всеми обрядами, — не сдавался портрет. — Тогда моя душа должна освободиться.

— Сначала мы у нее кое-что выясним, — проговорил я. — Немного старой доброй некромантии развяжет ей язык.