Они не возвращались к этому разговору. Минуло почти три недели, прежде чем Корнелиу вломился в комнату – Уизли как раз вышел к Тодоровой подписать какую-то бумажку – и хлопнул по столу свитком.

— Держи, Нельсон. Повезло тебе. Эван Смит, тыща девятьсот семьдесят шестой. Регистрацию сам в Бухаресте сделаешь, не маленький.

О поисках общего языка, горьких слезах и сладкой мести

Ранил. Радуйся, пока можешь. У Дуймы новая фишка – брелочки из драконьей чешуи. Нифига не делают, но выглядят внушительно. Так что если нужно осчастливить всех коллег на десять грошей – самое то.

К.

Невилл Лонгботтом и дурацкие подозрения

Разговор с Гарри не шел из головы.

Они встретились в Хогсмиде по просьбе Гарри, тактичная Ханна оставила их вдвоем, отправилась посмотреть новинки в книжный, и Гарри не стал скрытничать и лукавить, а поделился тревогой. Ему не нравился Смит. Его появление из ниоткуда, его расспросы и любопытство, его непричастность к обеим войнам.

За обедом Невилл посматривал на Смита, словно пытался разглядеть его истинное лицо. Подозрительный тип? Сделал ли он что-нибудь подозрительное за три месяца работы в школе? Да, расспрашивал и рылся в газетных подшивках, но это ведь не преступление? Все это время от него была только польза. Помог с теплицей, разобрался с двумя – как минимум – крупными конфликтами, варит зелья для лазарета. Кажется, подружился с мистером Люпином. Он влился в коллектив, как ни один из его временных предшественников, и Невилл понял, что не думает о нем как об очередном «профессоре на год», а считает одним из учителей Хогвартса. Гарри ведь не работал здесь, не видел Эвана каждый день, спокойного, молчаливого, всегда готового прийти на помощь. С другой стороны, Гарри смотрит непредвзято, он ничем не обязан Эвану, и, может, этот трезвый взгляд видит то, что скрыто от Невилла?

Смит повернулся здоровой половиной лица.

— Невилл, вы думаете, если я этим глазом не вижу, то и не слышу, как вы кряхтите, вздыхаете и вертитесь? Случилось что?

— Нет, – смущенно пробормотал он и уткнулся в тарелку.

Вероятно, и даже скорее всего, подозрительность Гарри связана с тем, что Смит – чужак. Его здесь никто не знает, с ним никто не учился, его никто не учил. Будь он чьим-то однокашником, вспоминай со всеми Апполиона Прингла и Огга, квиддичные победы и школьные проделки – было бы куда проще и привычней. Хотя, кольнуло воспоминание, Аластор Моуди, всеобщий знакомец, неиссякаемый источник баек про прежние времена, и на тебе – упиванец под обороткой.

Смит, словно нарочно, потянулся к своей фляге, глотнул.

— Что вы пьете все время, Эван? – спросил Невилл неожиданно для самого себя.

— Болтушку для горла, – мгновенно отозвался Смит. – Домнишоара Дрэджеску ласково называла ее горлодер. По сути, это мой голос. В заповеднике я сжег связки, а отрастить новые – дело хлопотное. Так что горлодер – мое спасение и возможность говорить.

Ну а что еще это могло быть? Единственное понятное и простое объяснение… либо великолепная причина, получше паранойи старого аврора.

— Надеюсь, оно хотя бы приятное на вкус, – пробормотал Невилл.

— Ничего, нормальное.

Смит прищурился.

— Уж не померещилось ли вам оборотное зелье в моей скромной фляге?

— С чего бы? – вспыхнул Невилл.

— Вот именно. И согласитесь, захоти я замаскироваться, выбрал бы что-нибудь посимпатичнее.

Смит криво усмехнулся, поправил повязку и придвинул десерт.

Эван и урок китайского

След от ожога сошел, и уродливое красное пятно уже проступало снова. Зелье не помогло – вернее, оно сработало как надо, сожгло кожу, но дело-то не в коже. Дрянь сидела в крови, а может, в нервах, и, наверное, Игорь был прав: выжечь ее можно только проклятым огнем. У него вроде бы вышло, хоть и не спасло. Но развести здесь проклятый огонь означает вылететь из заповедника через минуту. В лучшем случае за ворота, в худшем – в Нурменгард. Реальнее всего – на тот свет. Если драконы нервно плюются на простейший люмос, то страшно представить, как отреагируют они на проклятый огонь.

Огонь… Спасительная мысль пробежала краем сознания. Драконий огонь. Поинтересоваться бы между делом у Чарли, как действует драконий огонь на… А вдруг «выгорит»?

Так или иначе, придется выждать. Он явился в заповедник с обожженной левой рукой, он влез в кислоту и обжег предплечья, если в ближайшее время он снова покалечит левую руку, то проще уж сразу выйти к центральным воротам и закатать рукава: кто, мол, еще не догадался, налетай!