Записка не была подписана. Нарцисса нашла ее тем утром на столе – под открытой бутылкой бордо. Торопливо сожгла, прежде чем вернуться домой, и последовала обоим советам. Визиты Принца на чай постепенно сошли на нет, но Лорд на них и не настаивал больше: видимо, поверил в успех своей аферы. Уже потом, много лет спустя, Нарцисса прочтет о бессмертной любви Великого Героя и в сердцах обзовет дважды почившего Томаса Риддла дважды идиотом. Идиотом, принявшим любовь за похоть и порядочность – за симпатию. И она, гусыня, хороша…

Но это потом. А тогда – на целый год, от одного Хэллоуина до другого, – между ними повисла тайна. Одна на двоих: Помнишь? – Помню. – Не выдашь? – Не выдам.

Он стал – если это только было возможно – еще угрюмее, молчаливее, задумчивее. Все меньше общался с бывшими однокашниками, чаще пропадал у Лорда и в лабораториях. Прошло Рождество, минула весна, настало тревожное лето – Люк постоянно носился где-то со своим отрядом, возвращался с каменным лицом, скидывал замаранную кровью мантию эльфам и уходил в свою спальню. Драко пошел, сказал первые слова, поджег первую занавеску. Осенью Принца взяли преподавать в Хогвартс, и он совсем перестал у них появляться, зато зачастил суетливый, вечно потеющий коротышка – Петтигрю. Готовилось что-то серьезное, но Нарциссу – тебе не стоит волноваться, дорогая, все будет хорошо! – в мужские тайны не посвящали.

Потом… Потом рвануло – как котел первокурсника. Задело многих. Кто-то погиб, как Эван и Уилкс. Кто-то попал на Остров, как Белла с мужем и деверем, кому-то удалось сохранить жизнь и свободу – той или иной ценой. Каркаров – душка Игорь в смешном пенсне и со смешным акцентом – неожиданно заговорил в аврорате и выкарабкался по чужим головам. «Не жить ему, когда наше время вернется», – скрипел зубами Люк, подсчитывая, сколько пришлось потратить на «улаживание дел».

— А ты еще хотел отдавать мальчика в Дурмштранг, – пожимала она плечами и кивала Добби подавать чай.

— Ну, если выбирать между ним и Стариком…

Но на самом деле выбор стоял между Каркаровым и Принцем. Между трусом, предавшим дело и товарищей, и любовником – как думал Люк – жены. Северуса вытащил – ни много ни мало – сам Старик. Похоже, маскировка раскаявшегося юнца, которую придумал Лорд, сработала на славу. Он, кажется, так и не попал под процесс: спокойно работал в школе и уже на следующий год стал деканом в заметно поредевшем Слизерине.

Все это Нарцисса узнавала из обрывочных слухов. В их отношениях наступил десятилетний перерыв.

Август 1991 года

Летом, когда Драко исполнилось одиннадцать, снова начались разговоры, куда отдавать ребенка. Нарцисса отчаянно отмахивалась от мысли, что дрожит над сыном, как самая обычная клуша, и пыталась придумать – хотя бы для себя – разумные доводы в пользу Хогвартса. Знакомый язык, знакомая программа, знакомые ребята. Нет опасности – в случае чего: Старика можно было обвинить не в одном грехе, но детей он в заложники не брал. Опять же, Люк в попечителях… И – да. Там Принц. На Принца можно положиться.

Когда его наконец пригласили на ужин, неизвестно, кто сильнее нервничал: она или Люк. Наверное, Люк – он все примерял разные маски, от холодно–вежливой до компанейской. Уж точно не Снейп.

Снейп. Уже давно не Принц. Не мальчишка, жмущийся в угол слизеринской гостиной, не юнец–фанатик со странным блеском в глазах. Мужчина. Угрюмый, уродливый, желчный. Опасный. Нарцисса ждала от встречи неловкости, смущенного узнавания, но оказалась совсем не готова к странному холодку внутри – тому, что впервые зашевелился в ней за год до гибели Лорда. Этот же холодок накроет ее в дождливую августовскую ночь через шесть лет, когда она придет на Спиннерс–энд просить, а закончит требованием клятвы, – и вернется на седьмой год новой жизни. Вернется прежде, чем она узнает Снейпа в одноглазом незнакомце с обожженным лицом.

Беседовал в тот вечер Люк. Драко чинно сидел за столом, представленный будущему декану, Нарцисса помалкивала – блюла приличия. Только когда Снейп уже собрался уходить, а Люка отвлек вызов с работы, она нашла в себе силы подойти.

— Вы… по–прежнему носите черное, профессор?

Он знакомо наморщил нос.

— Оно по–прежнему не пачкается… У нашего «на ты» истек срок годности?

Нарцисса оглянулась на мужа и положила ладонь на черный рукав.

— Северус, позаботься о мальчике, хорошо?

— Помнишь?

— Помню.

— Обещаешь?

— Обещаю.

Август 2005 года

Проводив клиента до двери, Хильда, улыбаясь, вернулась к Нарциссе.

— Чуть не забыла, дорогая! Заходил твой мальчик, сказал, что Люциуса выписывают послезавтра.

Нарцисса рассеянно кивнула и отошла.

Дрянь!

Эгоистичная шлюха! Как ты могла, когда… когда Люк…

Глотая слезы, она раскрыла большие портняжные ножницы и сжала широкое лезвие. Кровь потекла по запястью, закапала вниз, на разложенные выкройки серой школьной мантии. Дрянь…