“When we were taking coffee in the drawing-room that night after dinner (когда мы пили кофе в гостиной в тот вечер после обеда), I told Arthur and Mary my experience (я рассказал Артуру и Мэри о том, что произошло; experience — /жизненный/ опыт; случай, приключение; впечатление), and of the precious treasure which we had under our roof (и о драгоценном сокровище, которое хранится под нашей крышей), suppressing only the name of my client (не назвав лишь имени моего клиента; to suppress — сдерживать, подавлять; умалчивать, утаивать). Lucy Parr, who had brought in the coffee (Люси Парр, подавшая кофе), had, I am sure, left the room (я уверен, уже вышла из комнаты); but I cannot swear that the door was closed (но не берусь утверждать, что дверь была закрыта; to swear — клясться). Mary and Arthur were much interested (Мэри и Артур очень заинтересовались) and wished to see the famous coronet (и захотели увидеть знаменитую диадему), but I thought it better not to disturb it (но я решил, будет лучше не трогать ее; to disturb — нарушать /покой/; тревожить, беспокоить).

“‘Where have you put it (куда ты ее положил)?’ asked Arthur.

“‘In my own bureau (в мое бюро).’

“‘Well, I hope to goodness the house won’t be burgled during the night (что ж, надеюсь, что в дом не вломятся грабители ночью; goodness — доброта; любезность; высокое качество; здесь употреблено вместо слова God — Бог; I hope to goodness — как бы мне хотелось).’ said he.

“‘It is locked up (бюро заперто),’ I answered.

continue [k@n'tInju:], treasure ['treZ@], burgled [b@:gld]

“Now, Mr. Holmes, you know the people who live under my roof, and I shall continue with my miserable story.

“When we were taking coffee in the drawing-room that night after dinner, I told Arthur and Mary my experience, and of the precious treasure which we had under our roof, suppressing only the name of my client. Lucy Parr, who had brought in the coffee, had, I am sure, left the room; but I cannot swear that the door was closed. Mary and Arthur were much interested and wished to see the famous coronet, but I thought it better not to disturb it.

“‘Where have you put it?’ asked Arthur.

“‘In my own bureau.’

“‘Well, I hope to goodness the house won’t be burgled during the night.’ said he.

“‘It is locked up,’ I answered.

“‘Oh, any old key will fit that bureau (о, любой старый ключ подойдет к нему). When I was a youngster I have opened it myself (мальчиком я сам его открывал) with the key of the box-room cupboard (ключом от шкафа в чулане; box-room — кладовка, чулан; box — коробка, ящик, сундук; cupboard — шкаф; буфет; чулан).’

“He often had a wild way of talking (он часто нес всякий вздор), so that I thought little of what he said (поэтому я придал мало значения его словам). He followed me to my room, however, that night with a very grave face (как бы то ни было, в тот вечер Артур последовал за мной в мою комнату с очень мрачным лицом).

“‘Look here, dad (послушай, папа),’ said he with his eyes cast down (сказал он, опустив глаза), ‘can you let me have 200 pounds (ты можешь мне одолжить двести фунтов)?’

“‘No, I cannot (нет, не могу)!’ I answered sharply (резко ответил я). ‘I have been far too generous with you in money matters (я и так был слишком щедр к тебе в денежных делах).’