Тем не менее Трое было суждено оставаться неприступной, пока в ней хранился Палладий, который – как мы уже говорили – дал Зевс основателю города, Илу. Однако Одиссей, переодевшись в жалкую одежду и нанеся себе раны, пробрался в город и нашел способ хитростью унести Палладий. Его узнала только Елена, которая обговорила с ним способы взятия города [814]. Наконец прибегли к последней хитрости: по предложению Афины Эпей и Панопей соорудили пустую деревянную лошадь, достаточно вместительную, чтобы в ней поместилось сто человек. В этой лошади спрятались самые выдающиеся из греческих героев, в то время как вся греческая армия, предав огню свои палатки и якобы отказавшись от осады, отплыла на своих кораблях, которые греки поставили на якоре близ Тенедоса. Ликующие троянцы, радуясь тому, что они наконец спасены, вышли из города и дивились поразительному коню, на котором было начертано, что он посвящен Афине отплывшими греками. Долго не знали они, что делать с конем; встревоженные герои внутри статуи слышали их переговоры, а также голос Елены, которая называла каждого героя по имени, подражая голосу и выговору его жены [815]. Некоторые хотели ввезти коня в город и посвятить его богам; иные советовали отнестись с осторожностью к тому, что оставил враг. Жрец Посейдона Лаокоон пришел со своими двумя сыновьями и, придя в негодование, бросил в коня копье. По звуку было слышно, что конь пуст внутри; однако в тот же самый момент Лаокоон и один из его сыновей печальным образом погибли: Гера выслала из моря двух чудовищных змей, чтобы уничтожить их. Троянцы пришли в ужас от этого зрелища и, убежденные вероломными советами предателя Синона (которого греки нарочно оставили здесь, чтобы давать врагу ложные сведения), решили внести в город роковую статую; и, поскольку ворота были недостаточно широкими, чтобы провезти ее, они даже сломали свою собственную стену. Так коня ввезли в акрополь и поставили на агоре перед дворцом Приама. Однако и в этот момент мнения троянцев разделились: многие требовали порубить коня на куски, другие советовали втащить его на самую высокую точку акрополя и сбросить оттуда на скалы. Однако наиболее сильной оказалась та партия, которая советовала посвятить его богам как знак признательности за избавление [816].

После заката греческий флот вернулся на побережье Троянской долины и ждал условного сигнала. Когда троянцы с головой ушли в бурные празднования, Синон зажег сигнальный огонь и помог спрятавшимся героям открыть потайную дверь в брюхе коня, из которой они спустились. Теперь на город нападали изнутри и снаружи, и он был полностью захвачен и разрушен; почти все жители были убиты. Приам, тщетно искавший убежища у алтаря Зевса Геркея, был убит Неоптолемом. Его сына Деифоба, который после смерти своего брата Париса стал мужем Елены, атаковали Одиссей и Менелай; он отчаянно защищал свой дом, но его все же одолели и убили. Таким образом Менелай наконец получил обратно свою жену [817].

Итак, Троя была разрушена, как говорит Эсхил: алтари, храмы и народ погибли. Антенор, поскольку он с негодованием отверг предложение некоторых троянцев убить Одиссея и Менелая, когда еще до войны они прибыли в Трою в качестве посланников и были его гостями, и, более того, публично защищал их – всегда был в чести у греков; и ему, как и Энею, позволили уйти вместе с их семьями. Однако есть и версия, согласно которой именно они предали город грекам и шкура пантеры, вывешенная над дверью Антенора, была сигналом для атакующих щадить этот дом [818]. Сына Гектора, Астианакта, сбросили с вершины стены и убили. Неоптолем принес в жертву дочь Приама Поликсену над могилой Ахилла. Согласно традиции, Ахилл любил ее; троянцы обещали отдать ему девушку при условии, что он заключит мир, однако именно тогда, когда Ахилл явился для переговоров, Парис смертельно ранил его. Поэтому, умирая, он попросил, чтобы после захвата Трои Поликсена была принесена в жертву на его могиле, что и сделал его сын [819]. По другой версии, Поликсена бежала в греческий лагерь после смерти Ахилла и сама принесла себя в жертву, пронзив себя мечом на могиле возлюбленного [820]. Ее сестра Кассандра пыталась найти убежище в храме и у алтаря Афины Илионской, чью статую она обнимала. Здесь Аякс, сын Оилея, попытался обесчестить ее и схватил ее так, что статуя упала. Это кощунство вызвало всеобщее негодование среди греков, которые едва не побили Аякса камнями; он спасся, только сам прибегнув к алтарю богини [821]. Однако он навлек как на себя, так и на свою страну ужасающий гнев Афины. Когда он жалким образом погиб по дороге домой, в Локриде разразилась страшная чума. Обратились к оракулу Аполлона, и бог сказал, что гнев Афины можно усмирить, только если локрийцы будут ежегодно посылать двух благородных дев в Илион, чтобы они занимались всякой грязной работой в храме Афины. Локрийцы скрупулезно выполняли это требование вплоть до эпохи незадолго до Плутарха [822].