Кил'джеден мерял его взором и из сияющих глаз его вырывалось пламя. "То моя воля", - просто произнес он, и Нер'зул неистово закивал.

"Конечно, конечно, то твоя воля и я во всем тебе подчиняюсь".

Кил'джеден, удовлетворенный ответом, кивнул. А затем он исчез и Нер'зул отшатнулся, вытирая вспотевшее от ужаса лицо.

Краем глаза он заметил, как в стороне мелькнуло что-то белое. Гул'дан все слышал.

Мы долго планировали это нападение, и прошлой ночью, когда Бледная Леди скрылась, мы набросились всем отрядом на маленький спящий город. Никто не выжил, даже дети, попавшиеся нам. Их припасы - еда, доспехи, оружие и странные вещи, о которых мы ничего не знаем и потому стараемся не касаться - разделили два объединившихся клана. Кровь их, синяя и густая, у нас на лицах, и мы танцуем, празднуя победу.

Остальную часть послания Нер'зул читать не стал. Не было нужды. Хоть детали и различали, суть подобных писем всегда была одинакова. Успешная атака, слава в убийствах, экстаз от пролитой крови. Нер'зул взглянул на кучу писем, полученных этим утром - семь.

С каждым прошедшим месяцем, не исключая и долгие тяжкие зимние, орки становились все более искусны в убиении дренеи. С каждой победой они все больше узнавали о своем враге. Камни, переданные Дуротаном Нер'зулу, и впрямь оказались полезны. Сперва Нер'зул работал с ними один, затем - в компании иных шаманов. Красный камень они окрестили Сердцем Гнева и обнаружили, что не только вождь, несущий его в бой, сражается с огромной энергией и умением, но и члены его клана тоже. Камень переходил от клана к камню с каждым новолунием, и был храним, как зеница ока. Хоть Нер'зул и знал, что никто не посмеет украсть его для своих личных нужд.

Второй камень он назвал Сияющей Звездой, обнаружив, что, находясь во владении шамана, он позволяет тому предельно сконцентрироваться и очистить разум. Если Сердце Гнева обостряло эмоции, Сияющая Звезда их успокаивала. Процесс мышления проходил быстрее и был более точен, а концентрацию стало нелегко нарушить. Результатом являлись могущественные, находящиеся под полным контролем заклинания... еще один ключ к победе орков. Злая ирония крылась в том, что они обращали магию дренеи против тех, попутно повышая орочью мораль.

Но все это не могло облегчить тяжкий груз на душе Нер'зула. То зерно сомнения, поселившееся в нем во время разговора с Дуротаном, потрясло всю его суть. Он отгонял подозрения, опасаясь, что Кил'джеден каким-то образом прочтет его мысли. Но они возвращались, подобно трупным червям, и тревожили разум его денно и нощно. Кил'джеден очень, очень походил на дренеи. Возможно ли, что они каким-то образом исходят из одного и того же рода? И не используют ли его, Нер'зула, в некой гражданской войне?

Однажды ночью он понял, что больше не силах этого выносить. Очень тихо он оделся и разбудил своего волка Стремящегося к Небесам, который потянулся и сонно заморгал.

"Пойдем, мой друг", - ласково молвил Нер'зул, устраиваясь на спине огромного создания. Никогда еще он не ехал верхом к священной горе. Всегда ходил пешком, как указывали традиции. Но ему нужно было вернуться до того, как его хватятся, и он был уверен, что срочность и необходимость этого путешествия сполна искупят нанесенное предкам оскорбление.

Весна почти наступила и подходило время праздненства Кош'харг, но сейчас, когда холодный ветер кусал уши и нос Нер'зула, весна казалась ему очень и очень далекой. Он сгорбился, пытаясь согреться теплом крупного волка, и как мог укрылся от снега и ветра.

Волк трусил по сугробам, пусть не быстро, зато уверенно. Наконец, Нер'зул увидел перед собой совершенную пирамиду Горы Духов и тяжкая ноша внезапно оставила его сердце. Впервые за долгие месяцы он был уверен, что поступает правильно.

Стремящемуся к Небесам будет тяжеловато совершить восхождение, потому Нер'зул остановил волка, который немедленно зарылся в сугроб и свернулся калачиком. Нер'зул был уверен, что в запасе у него всего лишь несколько часов, и начал восхождение с большей скоростью, чем когда-либо; и пусть в его заплечном мешке были тяжелые мехи с водой, сердце пело от предвкушения.

Это надлежало сделать давным-давно. Ему следовало отправиться прямо к центру мудрости, как поступали шаманы, бывшие до него. Он не знал, почему не подумал об этом раньше.