Охрана в хозяйстве Тремонта была незаметной — и в то же время — на высшем уровне. Охрана такого охотничьего угодья — в котором помимо прочего активно разводят оленей — была делом сложным. В своем деле американская охрана привыкла полагаться на технические средства — заборы, датчики, камеры. Здесь — ну где поставить камеру? К дереву прибить и провод до него тащить? А как отличить срабатывание охранного периметра от оленей, которых здесь полно и которых даже в сам лагерь по ночам заходят — охотничье хозяйство как-никак так и должно быть — от срабатывания на приближающегося снайпера. Поэтому, «ставить» охрану был приглашен майор британской армии в отставке Дэвид Джоунс, который отслужил восемнадцать лет в Британской Индии и не понаслышке знал, что такое война. И охрану он поставил…

Охраной покоя посетителей частного охотничьего хозяйства Тремонта занимались в основном коллеги Джоунса — бывшие британские военные, отслужившие в Индии. Здесь они разыгрывали из себя рыбаков, охотников, егерей. Днем и ночью они перемещались по периметру хозяйства, искали следы, сломанные ветки, примятую траву, проверяли собственные ловушки — короче, делали то, что и должны делать охраняющие периметр военные. Как не крути — а самая лучшая охранная система — опытный, прошедший войну следопыт, знающий что и как искать, как оставаться невидимым в лесу, что значит сломанная ветка или отсутствие росы на траве. Дэвид Джоунс свое жалование отрабатывал сполна…

В отличие от охраны, с прислугой здесь было… не то что плохо — просто ее было мало — по самому что ни на есть минимуму. В этом то собственно и заключалась идея хозяйства — приезжающим сюда людям до смерти надоедало навязчивое обслуживание «высшего класса» и они хотели остаться наедине сами с собой и с природой. Поохотиться, половить рыбу в ручье, просто уединиться в лесу и послушать птиц. Некоторые даже готовили себе сами.

Оба вертолета, прилетавшие за британскими гостями сели на подсвеченные по периметру посадочные площадки. Гостей никто инее встречал — в некоторых домиках горел свет, а в некоторых нет. Поворчав для приличия, британцы разобрали свои вещи и начали расселяться по домикам…

Экран был большим, двухсотдюймовым, собранным по индивидуальному заказу — и отлично передавал все подробности. Цвет, звук — все было на уровне.

Это было «Шоу Опры» — самая популярная программа на американском телевидении бог знает сколько времени. Сама владелица этого шоу, самая богатая женщина шоу-бизнеса Америки — Опра Вингли была полной и сейчас уже довольно немолодой негритянкой с ослепительной улыбкой, подозрительно гладким лицом и показной, даже нарочитой какой-то душевностью. В ее шоу — если его смотреть не американцу — не было ровным счетом ничего такого, из-за чего его стоило бы смотреть. Обычное ток-шоу с ведущей и гостями, со специально подобранными статистами в студии. Ведущая шоу не отличалась ни умом ни красотой ни талантами, вопросы и ответы на них обычно репетировались заранее. Однако американцы его смотрели — да так, что во время когда шло это шоу у телеэкранов собиралось полстраны, а рейтинг этого шоу не опускался ниже первого места. Состояние самой же Опры приближалось к трем миллиардам долларов. Бытовала поговорка — если ты попал в шоу Опры — ты уже завоевал Америку…

Сегодня гости были необычные — настолько необычные, что телекомпания CBS, которая на данный момент показывало шоу на своем канале, заранее дала рекламу. Ожидался только один гость — мегазнаменитый, но все же один. И только сама Опра и несколько человек в руководстве телекомпании знали, что гостей будет двое. По настоянию гостей запись шла в прямом эфире — как и обычно, из Чикаго.

Собственно говоря, это шоу и стало причиной, почему очередное собрание Ордена Свободы перенесли на месяц вперед. Поэтому же на нем не смогли быть некоторые действующие политические деятели — график действующего политика обычно забит до отказа и выделить несколько дней для отдыха на природе он себе никак не может позволить. Но и тех, что все же успел приехать было достаточно, для принятия решений…

Сейчас несколько человек сидели в удобных креслах, в одном из кабинетов на первом этаже Большого дома — так называли дом для конференций — и смотрели в записи шоу, уже наделавшее немало шума в Америке. Шоу шло не с самых первых минут, режиссер выделил только самые значимые для этих людей отрывки. Смотрели молча…