На экране был зал, столько знакомый миллиона людей, была сама Опра, как всегда блиставшая своими белыми зубами и роскошной прической, была музыка, и был зал. И еще была молодая пара — странная для Америки. Она — потрясающе красивая брюнетка, одетая в нарочито скромное и в то же время обтягивающее — при российском Молодом дворе [Молодой двор — так назывался в среде русской аристократии двор наследника престола] нравы были не слишком строгие — черное платье. Выделялось украшение — колье из серебра и десятков бриллиантов, подчеркивающее изящную линию шеи. Помимо обычных бриллиантов в колье — в большом равностороннем бриллиантовом кресте по самому центру лежал удивительной красоты красный бриллиант — даже специалист скорее всего не решился бы назвать его цену.

Молодой человек — его в отличие от его дамы в Америке никто не знал — выглядел сосредоточенным и спокойным. Строгий светло-серый костюм, больше походящий не на обычный костюм, а на военную форму — это и был один из вариантов парадной формы лейб-гвардии, в которой принято было появляться на придворных приемах при дворе русского Императора. Черно-желтая ленточка Георгиевского креста. Единственная награда — других он не удостоился, ибо не выполнил в свое время приказ. Не было бы и этой — но за него единогласно проголосовали его солдаты — те, кого он вел на смерть, и сам шел вместе с ними. Несколько планок и знаков отличия — «за ранение в бою», «за особое мужество, проявленное при выполнении воинского долга», «за Бейрутскую кампанию», «за службу в районе боевых действий». Знаки классности — парашютик с цифрой сто — выполнено сто прыжков с парашютом. Оскалившийся снежный барс в перекрестье прицела и два кинжала — значок инструктора горнострелковой подготовки. Наконец, небольшой значок — синяя эмаль земного шара, белая — раскрытый купол парашюта и те же два скрещенных кинжала. Фалерист, [Фалеристика — коллекционирование значков и медалей] хорошо разбирающийся в российских наградах, мог бы сказать, что это — знак службы в частях разведки воздушного десанта Российской империи, один из наиболее почитаемых в армии. У обычных десантников два скрещенных кинжала заменял один обычный русский обоюдоострый меч.

Молодой человек говорил глядя прямо в камеру, говорил спокойно и отчетливо, на хорошем английском с небольшим акцентом. Странно — но даже сейчас, те люди, которые собрались у экрана — все они ненавидели Россию, только в разной степени — все они слушали, затаив дыхание…

— … У вас неправильное представление о природе и сущности государства Российского. Величие русского народа в том, что он никогда не боялся принимать на себя ответственность за жизнь и судьбу других народов. Собственно говоря, народ тогда и становится великим, когда принимает на себя ответственность не только за свою судьбу — но и за судьбу других народов. Русские народ никогда не уничтожал другие народы — наоборот, он всегда принимал на себя ответственность за их дальнейшее существование. Только благодаря русским существуют такие народы как грузинский и армянский. А ведь если вспомнить историю — армянский народ находился на грани полного истребления, когда преступное правительство младотурков приняло решение истребить его до последнего человека. Только благодаря русскому народу мир, спокойствие и процветание пришло на Ближний восток, туда, где его никогда не было за всю его историю. На территории Междуречья, на тот месте, где в начале века были только гнилые болота, теперь цветут сады и колосится пшеница — как и тысячи лет назад, во времена Навуходоносора. Там где были пустыни — теперь дороги, заводы и города. Там где веками лилась кровь — теперь наступил мир. И так есть везде, где властвует Российская империя.

— А как же события в Бейруте? — Опра сделала большие глаза — там ведь несколько лет назад творилось страшное…

Вопрос явно был кем-то подсказан до передачи — средний американец имел смутное представление не только о том, что происходило в Бейруте — но и о том, где Бейрут вообще находится.

— Да, там творилось действительно страшное — цесаревича этот вопрос ничуть не смутил — на мирный город напали люди, пришедшие из других земель. Все думали, что в двадцатом веке такого не может быть — но это свершилось. И самое страшное — эти люди убивали других людей, тех кто молится тому же богу что и они, только потому, что они подданные моего отца. Этого было достаточно для того, чтобы убивать.

— И вы тоже там воевали? — ловко вставила вопрос ведущая

— Да, и я там воевал. Более того — я был тяжело ранен и находился какое то время при смерти. Предвидя ваш следующий вопрос — да, я убивал там людей. Но я горжусь этим, ибо я не убил ни одного безоружного человека, ни одного человека, на чьих руках не было бы крови невинных людей. В этом и заключается священный долг воина — не убивать, а защищать. Защищать тех, кто не может защитить себя сам.