Читаем полностью

Теперь придется тащиться на Пил-стрит и надеяться, что мама будет в настроении, а не впала в истерику из-за нового дружка, который обещал ей бог знает что, а потом неизменно оставлял ее с кучей счетов. Кроме того, Глорию тревожило, что Сид постоянно сбегал из школы. Он так и не привык к городской жизни, и в этом виновата Глория, потому что удрала с матерью и потащила брата за собой. Какой же дурой она была! Но теперь у нее, по крайней мере, хорошая работа, а в кармане пальто нет ни пенни. Больше никто не сможет обчистить ее, как в прошлое посещение матери! В корзинке у нее только драгоценные яйца от миссис Плам. Вот уж кто настоящая леди!

Как могут две девочки из одних мест и почти ровесницы жить совершенно разной жизнью! Глория на одном конце города спотыкается о ржавые колеса коляски, и в нос бьет запах вареной рыбы, а Мадди, чистенькая и хорошенькая, сидит в такси. Все знают, что она гуляла с джерри, и, как говорила Берил, вешалась ему на шею. Почему для богатых существуют одни правила, а для всех остальных – другие?

Хорошо, что они лучшие подруги, иначе Глория возненавидела бы Мадди. «Йоркшир ледиз коммершл колледж» находился в нескольких остановках от Уэст-парк, рядом с университетом «Вудхаус Мур», этого зеленого тенистого островка, отделявшего город от предместий. Колледж располагался в большом четырехэтажном доме в ряду таких же зданий. Должно быть, когда-то там жила одна семья, но теперь он стал скопищем декорированных под офисы комнат и аудиторий, где стояли парты с пишущими машинками. В колледже была специализированная библиотека с длинным столом для заседаний и кабинеты с так называемыми приемными для собеседований.

В первое утро Мадди приехала слишком рано и погуляла по улице, пытаясь сориентироваться. Глядя на высокую белую колокольню и величественные лестницы Паркинсон-билдинг, она все больше нервничала.

Едкий запах сажи так отличался от дыма горящего дерева в Йоркшир-Дейлс, но, несмотря на дым и бензиновую вонь сновавших по улице автобусов, она испытывала вобуждение, предчувствуя что-то новое: никакой школьной формы, никаких экзаменов. Скоро она познакомится со своими сокурсницами.

Через несколько минут сюда слетелись стайки девушек, весело щебечущих в это холодное сентябрьское утро. Все стояли толпой, пока из автобуса не выпорхнула миниатюрная женщина, поспешившая открыть дверь.

– Где этот дурак-смотритель! Он должен был открыть двери с самого утра. На вашем месте, девочки, я бы не снимала пальто. Здесь ужасный холод!

Так Мадди впервые увидела директрису Хильду Майер, которая руководила колледжем вместе с сестрой Гермионой, той, которая несколько месяцев назад беседовала с Мадди.

Она никогда еще не видела столь непохожих близнецов. Седеющие волосы всегда одетой в черное мисс Гермионы были забраны в строгий узел. Хильда же пользовалась щипцами для завивки и закалывала шпильками волосы в прическу, которую можно было назвать весьма любопытной: каждый завиток удерживался на месте шпилькой, и все вместе напоминало крошечные лодочки в непроглядно-черном море.

Мисс Фробишер, которая диктовала тексты и преподавала стенографию, о чем-то нервно беседовала с мужчиной в поношенном твидовом пиджаке, рукав которого был заткнут в карман. Это был мистер Бекет, преподаватель бухгалтерского учета и делопроизводства. Вот и весь преподавательский состав.

Курсы были двухгодичными, и студенты второго года обучения мчались наверх, как потерявшие голову шестиклассники, чтобы занять лучшие места. Неужели Мадди снова будут муштровать?

Мисс Хильда собрала всех первокурсниц в самой большой комнате и начала вступительную речь.

– Итак, дамы, прежде чем начать, давайте познакомимся. Прошу вас выстроиться в ряд и представиться своей соседке справа.

Тут Мадди захотелось вылететь из комнаты. Но девушка справа улыбнулась:

– Я Кэролайн, – прошептала она.

– Я хочу, чтобы вы знали своих однокурсников, так что слушайте внимательно. А теперь представьтесь соседке слева и познакомьте ее с соседкой справа.

Мадди повернулась к другой девушке, Нэн Пинкертон, дочери фермера из окрестностей Хэйрвуда. Нэн, одна из трех сестер, собиралась вести счета фермы. Она была помолвлена с молодым фермером Малколмом, и они решили пожениться следующим летом, чтобы управлять собственной фермой. Мадди попыталась все это запомнить.

Высокая элегантная девушка подплыла к Мадди и оглядела ее с головы до ног.

– Господи! Такого я не ожидала. Мама говорила, что эти две сестрички давно спятили, но что поделать! Я Арабелла Фоксап. А ты кто?

Мадди попыталась объяснить, что только окончила школу и хотела делать что-то полезное.

– Видела Мэдлин Кэррол в фильме «Тридцать девять ступеней» [38]? Она там погибла в разбившемся самолете… Или это была Кэрол Ломбард? Добро пожаловать в психушку! Приносить пользу смысла не имеет, дорогая! Все мы годимся только для того, чтобы детей рожать, как племенные кобылы, так па говорит! Понятия не имею, что я здесь делаю! Александр, мой нареченный, сейчас в армии, и мы скоро поженимся. Так что не вижу никакой пользы от этого заведения.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза