– Необязательно быть математиком, достаточно просто уметь считать. Маленького Сэма крестили всего через шесть месяцев после того, как они пошли к алтарю. Но что плохого в том, чтобы заниматься любовью?

Она посмотрела прямо в глаза Плам.

Левый глаз девушки по-прежнему немного косил, но теперь это было едва заметно. Плам изо всех сил старалась не покраснеть.

– Конечно, в этом нет ничего плохого. Но сначала надо пожениться.

– Вот и Дитер так говорит, – кивнула Мадди.

«Ох! Вот это действительно облегчение!»

– Похоже, этот Дитер – благоразумный парень, с трезвой головой на плечах. Хорошо, что ты с ним будешь переписываться, возможно, снова брать уроки немецкого, чтобы совершенствовать грамматику и правописание. Секретарь с немецким легче сможет найти работу…

– За границей! Гениально, тетечка Плам! Я могла бы работать в Германии, пока он будет там учиться. Можно записаться на вечерние курсы.

– Я не совсем это имела в виду. Требуется время, чтобы понять: увлечение ли это или настоящее чувство, – пояснила Плам, надеясь, что Мадди ее поймет. Первая любовь редко бывает долгой, особенно если влюбленных разделяет Ла-Манш.

– О, это, должно быть, настоящее. Любовь приходит лишь однажды, – вздохнула Мадди.

– Ты начиталась любовных романов.

– Только «Ромео и Джульетту» и сонеты…

– И видишь, чем это закончилось. Первая любовь – нечто особенное, страсть тебя захлестывает. И думаешь, что все это никогда не кончится, но на самом деле это что-то вроде практики, чтобы подготовить тебя к настоящему чувству, – терпеливо объясняла Плам, вспоминая, как сама по уши влюбилась в сына садовника.

Они едва успели, краснея, обменяться робкими взглядами, прежде чем отец увез его работать на ферме.

– Это все равно что фейерверк, вспышка пламени, а потом – ничего.

– Зато так великолепно! Дитер – добрый и умный.

«Надеюсь, он еще и джентльмен, – подумала Плам при виде светящегося лица Мадди. – Чем они там занимались?»

Из уст Мадди их история казалась достаточно невинной: всего лишь украденные в парке поцелуи. Как мило!

Она никогда не испытывала к Джеральду ничего подобного. Просто кружилась в водовороте танцев и вечеринок, примерок и приглашений. Он и не ухаживал за ней толком. А если бы ухаживал, она скоро поняла бы, что за этими облегающими тартановыми брюками и мундиром Гринховардского полка кроется холодный и расчетливый прохвост, который без зазрения совести развлекается с другими женщинами, стоит ему заскучать.

Сейчас, сидя напротив влюбленной, с сиявшими глазами племянницы, Плам почувствовала, как где-то в ее животе повернулся зеленый кинжал зависти. Мадди молода. У нее вся жизнь впереди. Жаль, что Плам не может начать свою сначала. Тогда она не сидела бы здесь. Это точно.

Глава 13

Первые несколько недель после отъезда Дитера Мадди была слишком занята, готовясь к занятиям в колледже, чтобы думать о том, как и когда они встретятся снова. Проверка зрения, визиты к стоматологу, к портнихе, отправка вещей в Уэст-парк, на новую квартиру. На прощание люди дарили ей от всей души подарки, а она в знак благодарности приглашала их на чай. Плам и бабушка подарили ей чудесный письменный прибор, Грейс Баттерсби – вышитые ею платочки, Вера Марри – гобеленовый футляр для карандашей. Она же рассказала, что они получили короткую благодарственную записку от Дитера с адресом его дома под Дрезденом.

Глория принесла компактную пудру с пуховкой, от себя и девочек, новых жиличек хостела, ставшего теперь домом с меблированными комнатами, которые сдавались за небольшую плату.

Мадди собрала девушек на чай, чтобы показать новый твидовый костюм в лилово-вересковых тонах, сшитый известным в Скарпертоне портным. Бабушка принесла нить жемчуга, чтобы дополнить этим изящным украшением сиреневый вязаный джемпер.

– Глаз с жемчуга не спускай! – приказала она. – Это наследство твоей дочери! Фамильные драгоценности.

– Вовсе нет, – прошептала Плам. – Свадебный подарок. Старуха любит сочинять, что Белфилды – это традиции и фамильные ценности.

– Когда я откину копыта, получишь все мои драгоценности, и они будет передаваться из поколения в поколение.

Последнее время Плам и бабушка постоянно цеплялись друг к другу. А все из-за дяди Джеральда, который по какой-то причине так и не вернулся домой.

Мадди не нужно было никаких жемчугов. Все, что она хотела, – не уезжать отсюда в чужой дом в чужом городе. Хотя Лидс был всего в пятидесяти милях, ей казалось, что предстоит путешествие на другую планету.

Она каждую неделю писала Дитеру, но пока не получила ответа. Может, что-то случилось с Матильдой и он так и не поехал учиться в университет?

Теперь она думала, что те чудесные звездные ночи у водопада, ветер, свистевший над ними, трава, колющая их обнаженные тела, темнота, укрывшая их, словно одеялом, были всего лишь иллюзией, о чем можно было долго думать в темные ночи.

Она жила на верхнем этаже огромной виллы в эдвардианском стиле недалеко от Уэст-парк-роуд. С ней жили еще две студентки, только из университета, – мисс Ффрост старалась брать в жилички только порядочных девушек из хороших семей.