Гонзаго жестом велел ему замолчать. Нивель проговорила:

— У этого малыша голубеньких, должно быть, куры не клюют. Я не то чтобы пошла, я побежала бы за него!

— И вас стали бы звать госпожа Эзоп Вторая, — заметил задетый за живое Ориоль.

— Госпожа Иона! — добавил Носе.

— Ах! — воскликнула Нивель, указывая пальцем на Плюмажа-младшего. — Все-таки Плутос142 — царь богов. Видите этого милого мальчика? Немного порошочка с Миссисипи, и я сделала бы из него принца.

Плюмаж раздулся от гордости и сказал охваченному ревностью Галунье:

— А у негодяйки тонкий вкус! Я пришелся ей по нраву, ризы Господни!

— Чем ты превосходишь Шаверни? — спросил в этот миг Гонзаго.

— Опытом, — ответил горбун, — я уже был женат.

— Вот как, — буркнул Гонзаго, глядя еще пристальнее. Поглаживая подбородок, горбун смотрел ему прямо в глаза.

— Я уже был женат, — повторил он, — а теперь я вдовец.

— Вот как, — снова заметил принц. — А почему же это дает тебе преимущество перед Шаверни?

Лицо горбуна слегка затуманилось.

— Моя жена была красива, — понизив голос, проговорил он, — очень красива.

— И молода? — поинтересовался Гонзаго.

— Совсем юная. Ее отец был беден.

— Понимаю. Ты ее любил?

— До безумия! Но наш союз был недолгим. Лицо горбуна темнело все больше и больше.

— Сколько времени вы прожили вместе? — спросил Гонзаго.

— Полтора дня, — ответил Эзоп II.

— Ну-ну! Объясни-ка подробнее. Маленький человечек деланно рассмеялся.

— А что там объяснять, ведь вы и сами все понимаете, — прошептал он.

— Нет, не понимаю, — возразил принц. Опустив взгляд, горбун медлил.

— Впрочем, — наконец проговорил он, — возможно, я и ошибся. Наверное, вам нужен все-таки Шаверни.

— Да объяснишься ты или нет? — раздраженно вскричал принц.

— А вы объяснили историю с графом Каноцца? Принц положил руку на плечо горбуна.

— На следующий день после свадьбы… — продолжал горбун. — Понимаете, я дал ей один день, чтобы поразмыслить и привыкнуть ко мне. Но она не сумела.

— И что тогда? — внимательно глядя на человечка, произнес Гонзаго.

Горбун взял с маленького столика бокал и посмотрел принцу в глаза. Взгляды их скрестились. Внезапно во взоре горбуна вспыхнула столь неумолимая жестокость, что принц пробормотал:

— Молода, красива… Тебе было ее не жаль? Судорожным движением горбун грохнул бокал о столик.

— Я хочу, чтобы меня любили! — с неподдельной яростью проговорил он. — И тем хуже для тех, кто на это не способен.

Несколько секунд Гонзаго молчал, а горбун тем временем вновь сделался холодным и насмешливым.

— Эй, господа, — вдруг воскликнул принц, толкнув ногою спящего Шаверни, — кто возьмется унести его отсюда?

Эзоп II подавил радостный вздох. Ему стоило больших трудов скрыть радость победы. Навайль, Носе, Шуази и прочие друзья маркиза предприняли во его спасение последнее усилие. Они тормошили его, звали по имени. Ориоль выплеснул ему в лицо графин воды. Милосердные дамы щипали Шаверни до крови. Каждый кричал что есть сил.

— Проснись, Шаверни, у тебя отбирают невесту!

— Тебе придется вернуть приданое! — добавила Нивель, мысли которой всегда имели серьезное направление.

— Шаверни, Шаверни, да просыпайся же!

Напрасно! Плюмаж и Галунье, взвалив поверженного на плечи, потащили его в ночь. В этот миг Гонзаго сделал им какой-то знак. Когда они проходили мимо Эзопа II, тот шепнул им:

— Чтобы ни один волос не упал с его головы! И захватите для него эту записку.

Плюмаж и Галунье понесли свою ношу на улицу.

— Мы сделали, что могли, — заметил Навайль.

— Мы остались верны нашей дружбе до конца, — добавил Ориоль.

— Но женить горбуна гораздо забавнее, это бесспорно, — заключил Носе.

— Давайте женить горбуна! — завопили дамы. Эзоп II одним прыжком очутился на столе.

— Тише! — послышалось со всех сторон. — Иона сейчас произнесет речь.

— Дамы и господа, — начал горбун, жестикулируя, слово адвокат в зале суда, — я тронут до глубины души тем лестным вниманием, которое вы оказали моей скромной особе. Разумеется, сознавая собственную ничтожность, я должен был бы молчать…

— Замечательно! — воскликнул Навайль. — Он говорит, как по-писаному!

— Иона, — пропела Нивель, — такая скромность только подчеркивает ваши таланты.

— Браво, Эзоп! Браво!

— Благодарю вас, сударыни, благодарю вас, господа, ваша снисходительность придает мне смелости, и я попытаюсь отдать должное и вам, и славному принцу, по чьей милости я одержал победу.

— Отлично! Браво, Эзоп! Только чуть погромче!

— И не забывай жестикулировать левой рукой, — напомнил Навайль.

— Спой какой-нибудь подходящий куплетик! — крикнула Дебуа.

— А может менуэт? Или жигу на столе?

— Ежели ты нам благодарен, — проникновенно сказал Носе, — то прочти нам сцену Ахилла и Агамемнона143.

— Дамы и господа, — степенно отвечал Эзоп, — это все старо, я рассчитываю выразить вам свою признательность с помощью кое-чего поинтереснее — я сыграю перед вами новую комедию! Первое представление!

— Сочинения самого Ионы! Брависсимо! Он написал комедию!

— Нет, дамы и господа, я только собираюсь ее сочинить, это будет импровизация. Я намерен показать вам, насколько искусство соблазнения сильнее самой природы.