Не во храме — в преддверии рынка,
Там, где люд челноками снует,
Инвалид — очи ярче барвинка —
Костылем прожигал сивый лед.

Он тянул свою флотскую шапку,

Костерил и владык, и рабов,
И блестел в мимохожую бабку
Черный жемчуг цинготных зубов.

Он кричал, надрываясь и плача,

Что земля наша скоро помрет,
И от этих проклятий горячих
На морозе корежился рот!

И Христос проходил по майдану,

Весь в сиянии голубом.
И качнулся, будто бы спьяну,
Над воткнутым в сугроб костылем.

Глянул нищий:

«Что, Господи, смотришь?
Вот махорочка, — на, угостись!..
Не дивись, не печалься, не морщись
На убогую, скудную жисть.

Так живет наш народ окаянный.

А властители — вон их дворцы!..
А зато надо мною, над пьяным,
Голубь рыночный, света венцы!..

Что, Господь, приуныл Ты?.. Богатым —

Богатеево! Нищее — нам!..
А зато ни за снедь, ни за злато
Свое сердце я им не продам.

Дай мне денежку эту, копейку,

Хоть не смог Ты сей мир накормить —
Мое сердце под телогрейкой
Хочет снова Тебя — полюбить…

Ну, подай!.. Соберу — пойду выпью

И чего пожевать куплю…»
И глядел болотною выпью,
Весь в снегу, как в белом хмелю.

И Христос наклонился над шапкой,

И монета скользнула из рук.
И поежился нищий зябко,
И промолвил: «Спасибо, друг».

А Христос улыбнулся горько,

И клубился голоса дым:
«Воздадите гордое — гордым,
Воздадите слепое — слепым.

Воздадите нищее — нищим.

Воздадите объятья — плечам.
Над Землей давно ветер свищет.
Воздадите звезды — ночам.

Воздадите любовь — любимым.

Воздадите смерти — смертям!
Невостребованно, неистребимо…
Воздадите все наше — нам».

ВСТРЕЧА С САМАРЯНКОЙ