Горький сполох тугого огня
Средь задымленного Парижа —
Золотая мышца коня,
Хвост сверкающий, медно-рыжий…

Жанна, милая! Холодно ль

Под вуалью дождей запрудных?
Под землей давно твой король
Спит чугунным сном непробудным.

Грудь твоя одета в броню:

Скорлупа тверда золотая…
Я овес твоему коню
Донесла в котоме с Валдая.

Героиня! Металл бровей!

Средь чужого века — огарок
Дервних, светлых, как соль, кровей!
Шпиль костра и зубчат, и жарок.

Пламя хлещет издалека —

Волчье-бешеное, крутое.
Крещена им на все века,
Ты сама назвалась — святою!

И с тех пор — все гудит костер!

Красный снег, крутяся, сгорает!
О, без счета твоих сестер
На твоей земле умирает!

За любовь. За правду. За хлеб,

Что собаки да свиньи съели.
И Спаситель от лез ослеп,
Слыша стон в огневой купели —

Бабий плач, вой надрывный, крик

Хриплогорлый — ножом по тучам:
Золотой искровянен лик,
Бьется тело в путах падучей!

Вот страданье женское! От

Резко рвущейся пуповины —
До костра, чей тяжелый плот
Прямо к небу чалит с повинной!

Стойте, ангелы, не дыша!

Все молчите вы, серафимы!
Золотая моя душа
Отлетает к моим любимым.

И костер горит. И народ

Обтекает живое пламя.
Жанна, милая! Мой черед
На вязанку вставать ногами.

Ничего не страшусь в миру.

Дети — рожены. Отцелован
Мой последний мужик.
…На юру,
Занесенном снежной половой,

На широком, седом ветру,

От морозной вечности пьяном,
Ввысь кричу: о, я не умру,
Я с тобой, золотая Жанна!

С нами радость

и с нами Бог.
С нами — женская наша сила.
И Париж дымится у ног —
От Крещения до могилы.

МОСТ НЕФ. ЭТЮД