Читаем полностью

Елена Николаевна Крюкова

Я вижу: молча, на мосту,Два кулака сжав за спиною,Стоит и глазом пустотуСверлит — и небо над стеноюКонсьержери. Горит звездаЛимонной коркой — в пьяном дегте.И тишина. И никогда.И музыка впускает когтиВ глухую душу. В тяжкий плескОтравленной, дегтярной Сены.Есть камни. Звезды. Лунный блеск.Любовь. Оскал ножа измены.Есть ненависть. Есть роды, гдеСлепая судорга коленейИ дым кровей, и в борозде —Плуг — головенкой поколений —Взрезает землю поперекИ вдоль. Есть таинство зачатья,Как стеаринный, слезный токВдоль икр и голеней Распятья.Есть старости белесый бред.Крик похоронный — бархат алый.И есть безумие — стилет! —А с лезвия Луна стекала,Когда входил он под ребро,Где желтый жир и бабья слякоть,Но так изогнуто бедро,Что суждено, сжав зубы, плакать.Вот это все — как рассказать?!Бах выболтал. И Моцарт выдал.И, Боже, музыку опятьНа снег, босой, из храма, выгнал.Святая мученица — иМучительша, каких не сыщешь,Ты, музыка, взамен любвиВ ушах, как голый ветер, свищешь.Но мир — не музыка. Но мир —Он Богом слеплен, не тобою,Из грязи, из вонючих дыр,Из бирюзы под злой стопою.Из воплей рабьих и костейСолдатских; из телес, что тестомВ котле зимы взойдут в людей,Займут средь звезд на небе место.Его ты не преобразишь.Не выродишь — ты разве баба?!..И смоляной петлей — Париж:Голгофа, Мекка и Кааба.Ты проклят музыкой. Ты раб.И все звучит. И все немое.И когти лунных львиных лапСвисают с крыши над тобою.Сто поколений здесь пройдет:Венеды, хлодвиги и франки.Пребудут: ночь, и черный лед,И визги пьяненькой шарманки.И так же — над Консьержери —По шляпку вбита в горло боли —Звезда, твой фа-диез. СмотриТы ей в лицо со дна юдоли.Плевать на то, что не сыграть.Что зрячий хлеб — глухие съели.Там, в пустоте, — рыдает матьНад голопузкой в колыбели.И это плачет Жизнь сама,Меняя мокрые пеленки,По Музыке сходя с ума,Как по нероженом ребенке,И эти слезы в пол-лица,И эти волглые рыданья —Твоя, мой гений, без концаКантата, без роду-названья.

ЧЕРНАЯ МОЛЬ. ПАМЯТИ ВЕРТИНСКОГО

…Я знаю: там бананы и лимоны.Я знаю: слуг раскосых по щекамТам бьют, когда неловко, ослепленноОни укутывают в шубы важных дам.Там реки фонарей текут, сияя,В ночных, кроваво-мрачных, берегах…О господа!.. Я девушка больная —Чахоточный румянец на щеках!..Подарят мне грошик — пойду я напьюсь,А может, сгрызу и жаркое.Я в танце с красивым юнцом покружусь,До щиколки ножку открою.Я знаю: там, где-то, волшебная жизнь!Супы черепашьи, алмазы…А ночью себе бормочу: продержись!..А если не сдюжишь — так сразу…