0 - Тёмная стена

Парень тот…, дурным он не был. Пальцы всё о нём сказали – петушиные наколки, вот почему он побежал. По сути, на столе лежала жертва суицида…, об этом Лёха думал, пока с него не сняли наручники, пока за ним не закрылась дверь камеры.

Не о покойном он думал – парень мёртв, ему всё равно. А он его не достаточно хорошо знал, что б за него переживать. Да и смысл? Всё равно труп, к тому же, не факт, что познакомившись с этим человеком, Лёха не захотел бы пристрелить его самолично. Мысли его, касались самого инцидента. Пара пуль в спину или голову – смерть быстрая, почти безболезненная. Даже на воле, далеко не всегда удаётся выбрать наиболее лёгкий способ уйти. А тут вон как, оказывается, раз в неделю, можно сделать это быстро и легко…

-Ку-карекууууууу! – Резкий этот вопль вывел его из полусонного состояния и вернул к реальности. Лёха повернул голову. – Ку-каре…, кхе-кхе…

По воздуху пролетел тапок и врезался в голову закашлявшегося мужчины.

-Ку-карекууууууу!!! – Поспешно закричал мужик и затих.

-Маша, тапок принеси. – Раздался хрипловатый голос из глубины камеры. Тут же из-под нар выскользнула худая фигура миловидного паренька, и поспешно схватив тапочек, убежала к дальней стене. Вскоре парень вернулся и юркнул обратно под нары.

Лёха всё ещё смотрел на крикуна. Даже в «Дружбе», он такого не видел. Тут унитаз есть, вместо занавесочки кирпичная стена, чуть больше метра, выложенная буквой «Г». Вот на ней, крикун и сидит на корточках, для дополнительной устойчивости, вцепившись пальцами в стенку. Пожилой, морщинистый, отвратно смотревшийся, видимо, «петух». Учитывая прежний опыт, Лёха сложил два и два, и даже смог улыбнуться – юмор этого места он оценил и в какой-то степени понял. Данный человек, на роль, которую обычно исполняли петухи, не годился совершенно. С такой рожей, Дракулу играть без грима, а не помогать людям разрядиться от скопившегося напряжения. Судя по всему, ему отвели другую стезю, в однообразном быте арестантском – вызывать на лицах людей добрые и радостные улыбки, создавать мир и покой в доме нашем…, ну-да, вот так оно и получается. Паренёк под нарами, выполняет прямые обязанности данной категории лиц, а лишний петух удовлетворяет потребности менее приземлённые.

Теперь нужно понять, кто и чем дышит, среди остальных обитателей камеры.

А потом, на досуге, он подумает о том, почему всё ещё жив и как ему придётся рассчитываться за это. Что-то подсказывало, что это будет связано с его талантами, причём исключительно теми, которые он проявил, находясь уже в заключении…

Глаза привыкли к лёгкому полумраку (из двух лампочек, одна разбита, а окно слишком маленькое и слишком высоко, что бы освещать что-либо) и Лёха вдруг понял, что уже знает, как будет расплачиваться за убийство авторитетного человека. С некоторым удивлением, он так же понял, что не испытывает никаких отрицательных эмоций, кроме лёгкого раздражения и нежелания выполнять чьи-то приказы. Предстоящее, если он угадал верно о том что ему предстоит, не вызывало в нём полного отрицания или отвращения. Странно это как-то…

-Здравствуйте. – Сказал Лёха, кивнув сразу всему населению камеры.

-И тебе здорово.

Он разглядел того, кому тапок принесли – ответил ему сейчас именно этот человек. Худой, чахоточного вида мужичок, сидевший на нарах. При этом выбрит гладко, роба чистая, почти без складок, волосы аккуратно причёсаны, в целом выглядит так, будто в гости сюда зашёл на пять минут и вот-вот уже домой пойдёт.

-Малой. – Представился Лёха.

-Мы в курсе. – Сказал мужчина, видимо, являвшийся паханом этой камеры, этаким самым уважаемым человеком, который следит тут за порядком и не позволяет людям жить по беспределу, выполняет роль исполнительной власти – роль руки закона.

В унисон с его словами, трое других жильцов камеры, кивнули головами. Два достаточно мускулисты, подтянуты, чем-то похожи друг на друга. Третий пожилой, худой, выглядит так, словно только-только вернулся со смены на продуктовой базе, где мешки с картошкой разгружал.

-Вон там устраивайся. – Мужик показал пальцем на второй ярус нар, в стороне от выхода.

Тут любопытная деталь имелась.

В камере три двухъярусные кровати. То есть, на шесть человек. В камере их тоже шесть. По идеи, его некуда положить? Нет, всё не совсем так. Все кровати стоят ближе к окну и две из них свободны. Птицы в кроватях не спят, птицам они не нужны. Так что две остаются свободными, несмотря на то, что двуногих тут заметно больше, чем кроватей.

Лёха кивнул, подошёл к кровати, развернул свёрнутый матрас.

-Не парься, шконарь чистый, день как вертухаи заменили всё барахло.

-Ку-карекууу!!! – Не к месту крикнула птица с насеста. Мужик мрачно туда глянул, пожевал губами, потом снял оба тапка и один за другим бросил в птицу. Оба попали точно в цель и, взмахнув крыльями, птица навернулась за бордюр. – Маша, не сложно если, принеси.

«Маша», поспешил выполнить «просьбу» - потому что должен он был это сделать, согласно местным порядкам, и просьбой это не являлось, несмотря на тон, коим слова были сказаны.

Нацепив тапки, пахан снова обратился к Лёхе.