0 - Тёмная стена

А куда спешить, если впереди ещё много-много лет в этих четырёх стенах?

Порой они играли в карты или кости, покурить регулярно собирались у окошка, чаще все вместе, а когда и по одному. Курение и распитие чифиря, здесь превращались в какой-то нереально длительный и заумный ритуал. Как однажды выразился Симон: «чифиря попили, покурили, ещё сварили, по кружке тяпнули, а там глядишь – день прошёл, спать пора». Не так долго это всё длилось, конечно, но именно эта фраза, полностью отражала суть жизни в этой тюрьме, названия и местоположения которой, Лёха не знал. Правда, иной раз данные «ритуалы», превращались в целые приключения, с элементами триллера. Как-то вот не нашлось ни у кого спичек – неожиданно кончились, у всех кроме «Маши». Как быть? Курить-то охота.

Мага глянул на единственную лампу.

-Мага, может не надо? – С сомнением сказал Симон, без пояснений поняв, что задумал его товарищ. – Последняя. Новую хрен знает, когда ещё поставят. Вертухаи обленились в конец. Не привезли лампы на прошлой недели, и ни одна падла даже не чешется.

-Курить охота братан. – Мага пожевал губами и кивнул одному из мужиков. Тот метнулся в дальний угол комнаты, стал копаться за кроватью, вскоре вытащил оттуда пучок ваты. Обычная медицинская вата, какую в спирт смачивают, и место для укола протирают.

В течение следующих пяти минут, Лёха наблюдал почти магические манипуляции с ватой, включенной лампочкой и прикуриванием от этой самой ваты. Люди действовали с великой осторожностью, тщательно следили как за ваткой, так и за лампочкой - одно неверное движение, одна секунда потерянного времени - и она лопнет. Камера погрузится в темноту, и прикуривать станет совсем не отчего. А это, в данной ситуации, как смутно подозревал Лёха, для того, кто будет прикуривать в момент гибели лампы, станет стопроцентным косяком, которые тут никогда не заканчиваются хорошо. Теряя уважение сокамерников, в какой-то момент, очень легко можно заполучить себе новую кличку – вот как тот парень, что сейчас под нарами тихонько спит.

Лампа не погибла, стоически выдержав все проведённые над ней манипуляции. Довольные зеки, с удовольствием покурили – Лёха воздержался, так как прикуривать полагалось самостоятельно, а оказаться косячником, по неопытности своей, он не хотел. Лучше уж помучиться от недокура, чем обратить на себя справедливое недовольство соседей. Они и так относятся к нему как-то двойственно. И что-то ему подсказывало, что в случае серьёзного зашквара, его не станут пытаться опустить или попинать хорошенько, обеспечив отпуск в виде пары месяцев под капельницей в больничке. Что-то подсказывало, что его просто придушат ночью или заточку в горло воткнут и всё. Конечно, за такой косяк, так жестоко никто не расплачивается, однако, как в песенке одной «раз косяк, два косяк и ты трупак» - а так оно и есть. Косяки как бусинки на нитке, нанизываются они на твою репутацию и в какой-то момент, их становится слишком много. И вот тогда, приходит жестокая расплата.

Начинать собирать «бусинки», он решительно не желал. Есть тут вполне реальный риск, что, однажды, ты привыкнешь и просто не заметишь, когда количество «бусинок» достигнет критической массы. Вот как пришьют во сне, тогда только и поймёт, как опасно беспечен он был. А уж в новой его нынешней ипостаси, начинать с косяков, это будет совсем уж откровенной игрой в русскую рулетку. Сейчас, в целом к нему вроде относились как к обычному честному сидельцу, никак не выделяя из общей массы, но иной раз, он замечал во взглядах правильной части коллектива, обращённых на него, нечто вроде омерзения. Иногда это была тень страха, но чаще всё же просто безразличие, деланное или реальное - он не мог понять, да и не пытался. Собственно и с остальным пакетом эмоций, он был не совсем уверен. Всё-таки «зеркало души», в простонародье «зёнки», не слишком-то хорошо выражают эмоциональный фон своего владельца.

Или так или он просто не умел, разглядеть этот «фон».

Поесть усаживались все вместе – исключая петухов. Эти и курили и ели, всегда отдельно и никогда за столом. В «Дружбе» у этой обделённой судьбой касты, в каждой столовой был хотя бы свой угол, с группой столов, отодвинутых от всех остальных на пару метров. А тут столовых не наблюдалось и лишних столов тоже.