0f38d74c480a4cc3f66ad4d0dc7c05fe

— Да, господин, — ответил другой мужчина, с аккуратно подстриженными волосами и в белоснежной рубашке с короткими рукавами. Вообще, в Париже стояли первые жаркие дни, и только самоубийцы надевали что-то теплое. Ну, или те, кому требовалось скрывать под длинными рукавами и перчатками изъяны внешности. — Он не откликается на ваш зов, и его соседи утверждают, что он просто исчез.

— Ханни, я бы почувствовал смерть своего слуги, — напомнил рыжеволосый. — Я же ощутил, например, убийство Юно. Почему с Чанмином должно быть иначе? Он жив, только я не понимаю, что с ним случилось. Ищи лучше. Мне нужна эта дрянь. Второй такой очаровательной подлой дешевки мне уже не найти.

— А мне не нравится Чанмин, пап, — сказал еще один мужчина, сидевший за тем же столиком в открытом кафе. — Мне кажется, он себе на уме. На змею подколодную смахивает.

— Да, Хёкдже, это так. Но против меня и вас он не восстанет. Да ему и в голову не придет. Он привык служить и без хозяина растеряется.

— И мне он не нравится, папа его больше нас любит, — вздохнул четвертый из беседующих вампиров.

— Глупости, Донхэ, — поморщился отец. — Вы — мои дети. А он — просто раб. Домашнее животное.

Ханген, он же при хорошем настроении господина просто «Ханни», а при плохом — «Эй ты», понуро опустил взгляд. Он не приходился кровным родственником одному из самых могущественных вампиров мира, а потому тоже не мог рассчитывать на какое-то иное звание, кроме «раба» и «питомца». Впрочем, быть все время рядом с обожаемым господином, — этого ему часто было достаточно. Пропавший маленький гаденыш такой привилегией, по крайней мере, не пользовался.

— Ханни, ты слышал? — уточнил господин, поднимая руку в черной перчатке. — Найди мне Шим Чанмина. Хоть из-под земли достань.

— А он чмо вообще-то, скажи, Донхэ? — сказал Хёкдже, обращаясь к брату. — Стал строить из себя аристократа с утонченным вкусом. Но куда ему… Если не откроет модный журнал — ни за что не сообразит, как одеться. И поэтому вечно ходит, как на неделе высокой моды, то есть как внезапно разбогатевший деревенский дурак.

— И его духи! — закатил глаза Донхэ. — Отдельная песня. Вероятно, он думает, что чем более тяжелый аромат — тем он сексуальнее. Но на самом деле в его присутствии нередко хочется зажать нос прищепкой.

— Мальчики, уймитесь, — сказал отец, холодно сверкнув глазами. — Если Шим Чанмин не найдется, я разделю его регион между вами.

— Папа! — хором воскликнули оба сына. — Отдай эту фигню кому-нибудь другому, а нам — лучше Японию и Корею!

— Лучше вам вообще ничего не давать, потому что вы бестолочи, даром что обоим за сотню лет перевалило, — строго заметил отец.

— Пап, но ты же обещал дать нам по какому-нибудь региончику, — мило захлопал глазами Донхэ. — Хоть по малюсенькому…

— А то вам неуютно в качестве бесплатного приложения к моей персоне, — поморщился главный из вампиров. Он поднял левую руку без перчатки и протянул ее своему слуге ладонью вверх. — Ханни, последний отчет. Какие регионы самые спокойные?

— Скандинавия, — немедленно отозвался Ханген, открывая в телефоне какие-то файлы с графиками и подавая его господину. — Там у вас доля только в туризме и игорном бизнесе. В последнее время стабильность больше напоминает стагнацию.

— Прекрасно, мальчики, — улыбнулся главный вампир. — Одному — Швецию, другому — Данию. Но не сейчас, а когда научитесь проживать семь дней подряд без поиска неприятностей на свои филейные части.

К столику подошла рыжеволосая девушка с веснушками на совсем еще детском лице. Она встала, как вкопанная, между Донхэ и Хёкдже, глядя прямо на их отца.

— Мадемуазель, вы чего-то хотели? — вполне учтиво улыбнулся тот. Он говорил на безупречном французском языке.

— Да, всего лишь передать вам кое-какие бумаги, господин Ким Хичоль, — ответила девушка, протягивая толстую папку для документов. Ханген, как верный телохранитель, молниеносно перехватил ее руку, не давая дотянуться до своего господина.

— Вы меня знаете? — не проявляя никаких признаков удивления или беспокойства, спросил Хичоль.

— Я даже знаю, почему вы в такую жару носите рубашку с длинными рукавами, и перчатка у вас только на правой руке. А еще мне известно, где Шим Чанмин.

— Кто ты такая? — грозно поинтересовался Ханген, крепко сжимая руку девушки.

Хичоль пригрозил ему пальцем, как бы требуя не выходить за рамки приличий. В конце концов, это был Париж, цивилизованный европейский город и столица мировой романтики, а кафе находилось в центре — нехорошо было калечить девушек в шесть часов вечера.

— Как вас зовут, мадемуазель? — мягко спросил Хичоль. — И чего вы хотите за информацию, которой, впрочем, вы наверняка на самом деле не обладаете?

— Меня зовут Настя, — представилась рыжая. — И я всего лишь хочу, чтобы вы прочитали эти документы. Там же будет адрес, по которому меня можно найти.