0f38d74c480a4cc3f66ad4d0dc7c05fe

Наверное, он думал, что шутит, потому что продолжал смеяться. Но на самом деле этот бессовестный эгоист оскорбил Джунсу в его лучших чувствах. Вот и приходи к нему после этого… Мексика, видите ли, далековато…

— Нет, вообще, отличный отель, мне нравится, спасибо, — сказал Ючон, когда было уже поздно брать свои слова назад. — Не хочешь остаться на праздничный вечер?

— Вечер? — переспросил Джунсу, кисло улыбнувшись. — Море крепкого алкоголя и девушки легкого поведения…

— Нет, это будет завтра. Я бы не стал звать тебя на такое. Сегодня, скорее, семейный ужин, его мама устраивает.

Он приглашал из вежливости и надеялся, что получит отказ. Во всяком случае, так казалось Джунсу.

— Нет, у меня дела, извини. Надо заскочить в студию. Прямо от тебя и поеду.

— Жаль, мама и Юхван были бы рады тебя видеть. Ну, что ж, удачи.

Вот и все. Джунсу поздравил товарища с днем рождения и сделал подарок. Только обоим от этого было ни жарко, ни холодно. Подумаешь — путевка на курорт в другой части света. А были времена, когда простой тортик с одной-единственной свечкой вызывал бурю эмоций…

— Как я мог забыть? — воскликнул Джунсу, когда, взяв в руку свой смартфон, обратил внимание на дату в углу экрана. Все уже покидали виллу дона Эстебана и направлялись к автомобилю. Ючон, который шел рядом с Джунсу, заинтересованно уставился на аппарат в руке художника, но не понимал, что стало причиной паники. Тем временем Джунсу продолжал сокрушаться: — Какой я дурак, с этим перелетом совсем во времени потерялся!

— Ну, вот ты и нашелся, — с улыбкой сказал Ючон, обнимая его за плечи. — Пишут же тебе: четвертое июня.

— Именно! Как это вышло… — Джунсу поднял на Ючона виноватый взгляд. — А у меня даже подарка для именинника нет…

— Че, у кого-то сегодня день рождения? — осведомился майор, потирая в предвкушении руки. — Так пусть проставляется, ху… фиг ли.

Джунсу застыл на месте, пытаясь сообразить, где в шутке его возлюбленного кроется юмористическая составляющая. Не сообразил.

— Так у кого днюха-то? — Ючон оглянулся на товарищей, вероятно, полагая, что именинник сам себя выдаст праздничным колпаком на голове или хотя бы довольным видом.

Джунсу помедлил немного, давая майору время одуматься и признаться, что его прикол — не смешной. Не дождавшись никакого результата, художник произнес потускневшим голосом:

— Вообще-то, это твой день рождения…

Майор не сразу нашелся, что на это ответить. Разумеется, когда прикидываешься другим человеком, первое, что необходимо о нем узнать, — это дата рождения. Но Ючон об этом даже не подумал. В резервации проводили регистрацию младенцев только в конце декабря, и мать принципиально не говорила отпрыску, когда именно произвела его на свет; таким образом, Ючон знал лишь год своего рождения, и потому офицеру даже в голову не пришло, что его двойник мог регулярно ждать поздравлений и подарков.

— ЮСу, мать вашу, би-би! — заорал из автомобиля Хичоль, потянувшись с пассажирского сидения к рулевому колесу и принявшись увлеченно подавать сигнал клаксона. Чанмин, на которого он при этом облокотился, пошлепал его по спине, как бы призывая успокоиться. — Мы уезжаем уже, что вы там делаете?

— Я пошутил, — быстро сказал Ючон и поспешил залезть в салон.

Джунсу едва не плакал. Ему казалось, что он наконец понял причину обедневшего словарного запаса и странного поведения любимого. Мозаика сложилась из-за недостающего кусочка — провалов в памяти. «Его не только изнасиловали, но еще и избили! — решил художник. — Нанесли, наверное, черепно-мозговую травму, и он повредился рассудком!»

Так майор, сам того не подозревая, сделался еще и дурачком.

«Боевому квинтету» предстояло отправиться в Нью-Мексико. Местный наркокартель не выполнял условия сотрудничества уже несколько месяцев подряд, и дон Эстебан решил наконец разделаться с надоедливыми американскими партнерами, которые, впрочем, почти все были выходцами из испаноязычных стран. Проблем было две: во-первых, Джунсу не отпустил бы своего «больного на голову мальчика», а Юно не желал пересекать границу в грузовике с сельскохозяйственной продукцией. Но Джунсу нейтрализовал сам дон Эстебан, сослав его на чудесные работы в больницу; с Юно же серьезно поговорил Хичоль («Ну и сиди тогда здесь, без оборотней обойдемся!»).

— Никогда бы не подумал, что наркоторговцы занимаются благотворительностью и содержат больницы для бедных, — пожал плечами Джунсу, собирая свои немногочисленные вещи. — Все, наверное, из-за религиозности латиноамериканцев. Преступления преступлениями, но и о спасении души подумать надо… Не хотите со мной поехать?

Вопрос был адресован Кюхёну и Ючону, которым следовало в скором времени незаконно пересекать границу. Оба одновременно твердо отказались от поездки в далекую больницу, сообщив, что им хочется остаться в Мехико и осмотреть его.