0f38d74c480a4cc3f66ad4d0dc7c05fe

— Просто в качестве напоминания, солдат, — зловеще улыбнулся Юно. — Шим Чанмин НЕ С НАМИ. Это — его мир, и он стал работать на преступников задолго до того, как для осуществления общих с ними целей привел сюда нас. Подумай, Пак Ючон. Этот вампир сломал наши жизни, заставил нас служить бандитам — и ты ему веришь?

— Ну не то чтобы… — Ючон громко шмыгнул. На этот раз, вероятно, он смущался из-за своей незавидной сообразительности. — Так и че, он все про нас распиздел?

— Как ты можешь видеть, солдат, про тебя — точно. — Герцог пересилил себя и похлопал простолюдина по плечу. Офицер начинал тихо злиться, и нужно было поддержать разгорающуюся ярость. — Не зря говорят, что вампиры — нечисть в высшей степени презренная.

— А так на нормального пацана похож, падла, — подытожил Ючон. Майор определенно переходил в боевой режим, и Шим Чанмин в его личной базе данных теперь значился как «враг». Герцог довольно ухмыльнулся. Наверное, он мог рассчитывать на скорую смену ролей. «Все равно Шим Чанмин — прирожденный слуга, — оправдал свой коварный план Юно. — Не составляет труда разглядеть в нем низкую, подлую, беспринципную душу хитрого оборванца. Он не сможет захватить власть, даже если хочет этого. А я — сумею, у меня есть такой опыт.»

То, что Шим Чанмин мог действительно выдать своим работодателям всю подноготную новых сотрудников, не приходило герцогу в голову. Он помнил, что до транспортировки из других миров гостей проводница Настя по ним путешествовала. Тогда она могла и составить досье, к чему лично Чанмин, в таком случае, прямого отношения не имел.

Первым указанием, которое Ючон получил в качестве негласного подчиненного оборотня, было требование вернуть Джунсу «для общего блага». Офицер, возразив для проформы, согласился. Правда, когда Джунсу пришел забирать его из больницы, он понял, что возобновление отношений чревато пугающими последствиями в виде откровенных приставаний — единственная отговорка, беременность, потеряла свою силу. Но в первый день никакую комедию ломать не пришлось. Джунсу вызвал к себе Никита Сергеевич, супруга которого — фигуристая блондинка чуть моложе тридцати лет — узнала о втором таланте целителя и попросила написать ее портрет. Джунсу был настоящим художником и писал лишь тогда, когда его посещало вдохновение. Из-за случившегося с Ючоном прилива творческих сил не наблюдалось, а глупая гламурная дамочка, проявлявшая к нему недвусмысленный интерес, и вовсе спровадила музу увесистым пинком под зад.

— А нарисуй меня голой, — страстно прошептала блондинка, огибая холст и пытаясь обнять художника. — Как Джек — Розу…

— Кристина, прошу вас, сядьте на место, вы мешаете мне сосредоточиться, — раздраженно ответил Джунсу.

— Это же ты моего мужа вылечил, да, хулиган? — Блондинка игриво ущипнула Джунсу за плечо. — А я была так рада, что мне не приходится спать с этим старым хрычом… Раз ты виноват — ты и должен искупить свою вину, как думаешь? Мур-мур.

— Ну и семейка… — Джунсу закрыл глаза и заставил себя успокоиться. — Кристина, я и так «искупаю вину» — пишу ваш потрет. А за моими работами, между прочим, в другом мире выстраивается очередь.

— Давай сначала пошалим, а потом — портретик, — капризно надула губки Кристина, беспардонно хватаясь тонкими пальчиками за верхнюю пуговицу рубашки художника. Тот не выдержал и оттолкнул жену наркобарона.

— Кристина, у меня с вами получится не больше, чем у вашего мужа, пока он был парализован ниже пояса! — решил признаться Джунсу. — Я — гей!

— Как, совсем? — расстроилась блондинка.

— Совсем. Полностью. Вдоль и поперек. — Джунсу махнул карандашом. — Так что садитесь обратно в плетеное кресло… Да верните вы бретельку на место! Не интересуют меня ваши плечи. И груди тоже. Хватит извиваться и оголяться, умоляю.

— М-м-м, а почему ты стал геем? Потому что в Корее нет красивых женщин?

— Потому что в Корее есть красивые мужчины. Все, либо вы сейчас же прекратите меня доставать, либо я ухожу.

— Если ты уйдешь — я позову Никиту и скажу, что ты ко мне приставал. Он меня любит и всегда мне верит. Не посмотрит, что ты гей.