0f38d74c480a4cc3f66ad4d0dc7c05fe

— Да тебе-то че, ребенок не твой был, Су. — Ючон похлопал его по колену. — Не расстраивайся. Ты себе это, пацана найди. Вон Дже хороший, хоть и не скажи, что прямо уж пацан.

— Найти? — дрожащим голосом переспросил Джунсу. — А ты… Ты меня прогоняешь?

— Так не надо больше со мной носиться, зачем ты будешь…

Джунсу аккуратно обнял Ючона, благо в палате никого, кроме одного спящего парня с перебинтованной ногой, не было. Офицер рассеянно погладил его по волосам. Они были мягкими, хоть и много раз крашеными. Перед глазами сама собой заиграла яркими красками картина: другой Ючон — подросток с доверчивым взглядом и полудевичьими повадками — зарывается пальцами в эти волосы, а сам Джунсу блаженно откидывает голову назад и опускает веки, предоставляя себя чужим ласкам… Офицеру стало стыдно перед несчастным парнишкой. Он хотел отцепить от себя Джунсу, но тот заговорил — столь проникновенно и горячо, что Ючон застыл, слушая слова, предназначенные покойнику:

— Неужели ты думал, что я вернулся лишь из-за твоей беременности, желая искупить свою вину заботой? Глупенький, я люблю тебя! Любил все это время, думал о тебе, когда путешествовал, вспоминал все дни, что мы провели вместе, а ночами только тебя представлял в своей постели! Но я считал, что без меня тебе будет лучше, что я не смогу измениться и снова заставлю тебя страдать… Но теперь понимаю, что ради тебя — ради нас! — готов оставить старые дурные привычки, научиться верности, честности и ответственности…

— Да не, Су, мне ниче как бы не надо, один проживу, — ответил Ючон. — От этой любви геморроя столько, ну ее.

— Прекрати. Понимаю, ты сейчас переживаешь, тебе плохо… Мы чуть позже поговорим. Отдыхай.

Джунсу поцеловал Ючона в лоб и вышел из палаты. К его горлу подступал комок, и уже готовый прорвать плотину поток слез наверняка мог посоревноваться с водопадами рыданий Джеджуна. «Он не хочет, чтобы я возвращался, — решил Джунсу. — Не простил. Его удерживал только ребенок, которому нужен был отец… Два отца. Теперь у него нет необходимости делать вид, что все в порядке. Он бросает меня…»

Стоит ли говорить, что в таком состоянии от Джунсу как от целителя толку не могло быть ровным счетом никакого.

— Рад видеть, солдат, что ты хорошо себя чувствуешь, — сказал Юно, который после обеда пришел проведать Ючона. Офицера он застал на улице, с задумчивым выражением лица и сурово сдвинутыми бровями. Принюхавшись к дыму той сигареты, что курил майор, герцог сперва хотел поделиться с ним своим табаком высокого качества, но потом вспомнил, что перед ним — всего лишь плебей, и приобщать такое существо к удовольствиям привилегированного сословия было бы глупостью. Это как перед свиньями бисер метать: никакой надежды на то, что изысканное угощение будет оценено по достоинству.

— Ага, спасибо, Юн. — Ючон кинул окурок на землю, придавил его подошвой ботинка и следом сплюнул. Герцог проявил чудеса выдержки — даже не скривился. — Су заходил, помог. А я его бросил. Че-то даже совестно. Но вообще, я ж не его Ючон, да? Че он будет за мной таскаться, когда тот наверняка помер? Как-то нехорошо, да и мне на хер эта канитель…

— Это мы успеем обсудить, — сухо прервал его герцог. — А сейчас, солдат, расскажи, как простой человек смог причинить тебе столь значительный вред.

— А, это… — Ючон помолчал. Он не привык распространяться о своих особенностях. Если враги узнают про то, что в отряде полковника Чона два полукровки — оккупанты возьмут на вооружение собственный яд, и лучшие бойцы станут уязвимы. Однако Юно ведь не был врагом? Они же сражались плечом к плечу? — Короче, для терронцев укроп — ядовитый. А я, как ты помнишь, наполовину. И вот… Одного не пойму, хоть всю башку уже сломал. Как бандитский сыночек узнал-то? Ну, то есть в этом мире терронцев нет, я сам про укроп не говорил. Как тогда?

Юно хмыкнул, скрестил руки на груди и с хорошо изображенным сочувствием посмотрел на Ючона. «МОИМ подчиненным, серенький, » — вспомнил он приторно-сладкий голос вампира. «Минус один подчиненный, Шим Чанмин, — мысленно пообещал оборотень. — А с ним, надеюсь, тебя покинет и целитель. Затем последует монах, которого я совращу с пути целомудрия и таким образом привяжу к себе… И у тебя останется лишь новообращенный вампир.»

— Пак Ючон, должен тебе сказать, что среди нас есть один человек, способный заглядывать в чужие души и видеть скрытые в них тайны, — заявил Юно.

Ючон на несколько секунд «завис» — переводил услышанное на более понятный для себя язык.

— Типа мысли читает? — выдал он весьма вольный перевод. — Кю, что ли?

— Видит прошлое, — поправил Юно. — Шим Чанмин. Глотая чужую кровь, вампир узнает о людях практически все. Такое важное сведение, как непереносимость укропа, не могло укрыться от внутреннего взора Чанмина и, полагаю, изрядно посмешило его — во всяком случае, я нахожу эту деталь весьма забавной.

— Стой, стой, Юн. — Офицер с мрачной сосредоточенностью посмотрел на оборотня. — Пусть так, Мин успел цапнуть и знает. И че с того? Он же с нами.