0f38d74c480a4cc3f66ad4d0dc7c05fe

Майор тем временем чесал затылок и начинал сомневаться в том, что хоть как-то умеет читать: в отделе нижнего белья обнаружились вроде бы стринги, но надпись на ценнике гласила, что это — «трусы мужские». Что касается Кюхёна, то он, будто не видя ничего перед собой, бродил по шмоточным просторам с выражением робкой отрешенности на лице. Джеджун, все-таки вцепившись в темно-синюю кофточку за полцены, подошел к Ючону и заговорщически сообщил ему на ухо, что Кюхён выглядит, точно впервые влюбленный. Кто же мог покорить непреклонное сердце монаха? Вывод напрашивался сам собой: этим человеком стал оборотень, ведь больше из «команды мечты» было некому, а кроме новых товарищей, Кюхён ни с кем не виделся. После таких известий, как считал омега по рождению, следовало наблюдать или заводить разговор издалека; омега по позывному решил, что можно догнать монаха в отделе деловых костюмов и спросить напрямик.

— Слышь, ты такой обалдевший ходишь, как втрескался в кого-то, — со смехом сказал Ючон, толкая Кюхёна локтем в бок. Монах встрепенулся и чуть заметно покраснел.

— О боги, это еще и бросается в глаза! — обреченно произнес он. — Каюсь, мое сердце стало неспокойно. Но в уме моем нет места греховным помыслам! Одни лишь светлые чувства, не омраченные желанием близости или жестокой ревностью!

— Типа влюбился, а трахаться не хочешь? — упростил Ючон.

Кюхён с достоинством кивнул.

— Не, дружище, так не бывает, — наставительно заметил майор. — Бывает наоборот: трахаться приспичило, а чтоб любить — ну его к едрене фене.

— Для человека, живущего в миру, это, возможно, и так… Но я — все же монах Священной горы. Желание плоти было бы для меня совершенно непростительным.

— Зажелаешь еще, — пообещал Ючон. — Слушай, а тебя не смущает, что ты на нечисть-то запал? Сам ведь с ней как бы борешься.

— О нет, не борюсь, — возразил Кюхён. — Я лишь помогаю охотникам в этой борьбе. Но ты прав! Это, как ты верно выразился, меня смущает. Но в то же время, так даже лучше. Полюби я человека — кто знает, может быть, позволил бы себе мечтать о признании и ответных чувствах…

— Ючон, ты где? — окликнул майора Джунсу. — Я набрал тебе кучу одежды, иди в примерочную!

— Извиняй, труба зовет, — улыбнулся майор. Кюхён снова с грустной мечтательностью уставился в неизвестную точку пространства. — Тоже чего-нибудь найди. Принарядись для своей великой любви, думаю, ему красивые тряпки нравятся. Глядишь, все у вас пучком будет!

Ючон занял примерочную по соседству с Джеджуном и без обиняков объявил омеге, что получил чистосердечное признание от монаха. Джеджун тут же сунулся в кабинку майора, но ретировался, увидев его в одних трусах.

— Слышь, эти штаны ни хрена не напяливаются, — временно сменил тему Ючон, пытаясь влезть в выбранные Джунсу узкие джинсы. — Они, может, на бабу? Или вон на тебя.

— Они просто вам малы, майор, возьмите другие, — ответил Джеджун. — Знаете, я так рад, что Кюхёну понравился герцог! Мне кажется, из них получится хорошая пара. Такие разные, но вместе…

Скоро Джунсу, в брюках и стильной рубашке с закатанными чуть ниже локтя рукавами, вышел из своей примерочной и объявил всеобщее дефиле. Ючона он тут же вернул обратно в кабинку — майор надел сексуальную полупрозрачную маечку задом наперед. Кюхён выбрал все на два размера больше, чем ему требовалось (сказывалась многолетняя привычка ко всевозможным балахонам). А Джеджун оделся, вроде, нормально, только…

— Буду вас всех в порядок приводить, — не терпящим возражений тоном сказал самозваный стилист Джунсу. — Вы за полтора года в не пойми что превратились. Ючон словно в казарме родился, Кюхён явно с ума сошел, а ты… Ты смахиваешь на одинокую библиотекаршу в возрасте, Дже! — Джеджун развел руками. Он прекрасно это знал, но в такой одежде ему было уютно. — Стой тут, сейчас принесу тебе что-нибудь яркое.

— А круто Су одевается, да? — с чистосердечным восхищением сказал Ючон, когда художник умчался за новой партией тряпок. — Как картинка выглядит, из тутошних журналов про барахло.

— Да, Джунсу очень привлекательный, — согласился Джеджун, радуясь своему успеху в качестве главного сводника. — Элегантный и красивый.

— Ага, только че с этим красивым делать? — Ючон присел на свободный пуфик и, положив локти на колени, подпер подбородок кулаками. — Я уж неделю как не беременный. Су все наглее и наглее. Уже по жопе погладил. Чую, вот-вот штаны спустит и раком поставит.

— А вы не хотите этого? — осторожно спросил Джеджун.

Ючон поднял голову и удивленно уставился на бухгалтера.

— Дже, ты дура? — оскорбился он. — Су, конечно, классный и все дела, но как ты себе представляешь, чтобы он меня нагибал?

— Майор, я вообще о таком не думаю, — опешил Джеджун. — Я же не извращенец.

— А вот он, видать, думает…

Ючон посмотрел на себя в зеркало, остался совершенно не доволен полупрозрачной маечкой и стянул ее через голову. Джеджун схватил офицера за руку и затолкал в примерочную, напомнив, что торговый центр — это не партизанский лагерь, и тут имеет смысл вести себя прилично.