����� 1

Неумолимо близилось тридцатое мая, очередная ночь серийного убийцы. Я не сомневалась, что мои выводы верны, что будет труп или трупы. Но сказать об этом прямо, предупредить никого не могла.

А хотелось обезопасить Ланку. Конечно, ее образ не совпадал с портретом типичной жертвы московского маньяка. Пока он выбирал женщин около тридцати, стройных, работавших в РУЧМиН преподавательницами. Но и Потрошитель сначала нападал на сорокалетних, а для финальной расправы нашел молодую привлекательную Мэри Келли. Кто гарантирует, что маньяк из магВУЗа не захочет разнообразия?

Решила отправить подруге сообщение через Вконтакт. Блокировка ключевой информации, сделанная Государем (чтоб его черт побрал!), работала на ура. Поэтому Ланке ушло письмо с текстом «30 мая оставайся дома».

«Зачем?» – быстро пришел ответ.

«Это важно. Доверься мне. Больше никаких вопросов».

Значок карандаша покрутился в поле набора сообщений. Я затаила дыхание.

«ОК», – ответила Ланка, и я выдохнула.

«Но потом обязательно все расскажешь», – быстро дописала она.

«Договорились!» – с легкостью слукавила я, понимая, что рассказывать не придется.

Весть разнесется по университету со скоростью пули, и вопросы отпадут сами собой.

Кликнула на простой и дружелюбный смайлик.

В ответ тоже получила улыбку.

С чувством выполненного долга закрыла страницу и выключила компьютер.

Ну все, теперь можно спокойно ждать убийств.

Как смертей можно ждать спокойно?! Все-таки путешествия в Лондон окончательно свернули мне мозги.

Глава 29. Тридцатое мая

– Значится так! С минуты на минуту к вам придет следователь, – прорявкал капитан, и я инстинктивно отстранилась от трубки домашнего телефона.

Посмотрела на часы. Почти двадцать три. Ага, следователь придет. В ночь с пятницы на субботу срочно понадобились мои показания. И капитан предупреждает о визите. Бред какой-то!

– Вам алиби нужно на сегодняшнюю ночь?!

Чего ж он так орет-то? Что?! Алиби?!

Последнее восклицание я тут же повторила вслух и растерянно поинтересовалась:

– Андрей Валентиныч, а вы разве мне доверяете?

– Сегодня как раз и разберемся, доверяю ли я вам и насколько…

– В дверь звонят.

– Это за вами. Твою мать! В смысле, к вам. Откройте!

Я дернулась к двери, но мою прыть остудил витой телефонный провод. Свалил аппарат на старый ковер, спружинил, отчего телефон повис невысоко в воздухе, над самым полом, и размеренно покачнулся, будто майский жук, зацепивший лапкой нить, натянутую пауком.

Трубка продолжала громко вещать.

– Да! К вам попозже еще один человек зайдет. Впрочем, вы знакомы.

Настойчивый звонок в коридоре. Следующий – уже надрывный и нетерпеливый.

– Да откройте вы уже эту чертову дверь!

Я снова заметалась между аппаратом в комнате и дверью в коридоре.

– До свидания, – пробормотала я трубке… э-э-э, то есть капитану… бросила ее и помчалась открывать.

Пришедший довольно молод. Для следователя. Вежлив и дружелюбен. Опять же, для следователя.

– Так где нам удобней побеседовать? – поинтересовался мужчина лет тридцати, поправив квадратные очки в роговой оправе. Черную папку с документами он держал под мышкой.

– Проходите, пожалуйста… – я смущенно закашлялась, – на кухню.

И с удивлением пронаблюдала, как аккуратно подстриженная голова с волосами цвета высушенных на солнце снопов даже не повернулась, пройдя мимо двери моей комнаты, а проплыла ко второму входу, в кухню, и не достала до верхнего косяка сантиметров двадцать. Откуда следователю знать, где у меня кухня? Ай же! Планировка стандартная, а он по квартирам достаточно ходит. Я поспешила за невысоким следователем, потеряла в коридоре тапок, чуть не упала из-за этого – вечно я домашнюю обувь теряю – подцепила носком пропажу и вошла на кухню, где визитер уже и выключатель бра нащупал. Да будет свет!

В общем, я поведала все, что знала. Нет, не так. Я поведала все, что могла и имела право рассказать.

Когда читала протокол, брови ползли вверх. Такого, признаться, не ожидала. Все было записано с моих слов не просто верно, но даже ненавязчиво сглаживались острые углы и двусмысленности, подавая историю в выгодном для меня свете.

– Может, вам чаю налить? – растрогавшись, выпалила я.

Ага, еще филе индейки пожарить предложи. Пятница, ночь, человек весь день не жрамши.

Следователь только улыбнулся по-доброму, взглядом указав на листок бумаги в моих руках. Мол, подписывать будете?

Не успела отложить ручку, как в дверь снова позвонили, а потом и постучали.

Бурный у меня сегодня вечерок. Да что там вечерок – ночь за окном. Визитер за визитером. Впрочем, капитан предупредил и о втором госте. Любопытно, кто там.

Душин.

Растерялась.

Тон знакомого слишком сдержан и подчеркнуто вежлив. Отстраненность. Душин пытается скрыть от меня истинные эмоции. Пожать ему руку и выяснить, что кроется под маской выдержанности? Поступлю проще.

Подняла голову и заглянула в почти черные, с каймой цвета крепкого чая глаза. В самой глубине притаились осуждение с плохо скрываемым раздражением и чувством, которому я не могла подобрать разумного объяснения. Впервые за время нашего знакомства рядом с Валерием было неуютно. А все из-за Государя.