����� 1

Следователь и Душин оказались знакомы. Пожали друг другу руки, на лицах даже проступило подобие улыбок.

Племянник Государя взял стул и сел подальше, у раковины, объяснив, что не хочет мешать нам со следователем. А чем он может помешать? Мы практически закончили. Просто ждем известий. Я прекрасно поняла: мы трое обречены сидеть на кухне, пока не станет очевидным, что ночь позади, что маньяк не вышел на охоту, либо пока не случится ужасное и непоправимое. Наступил день икс – тридцатое мая.

Я снова предложила чай. Гости отказались, и я затихла, погрузившись в размышления. Капитан знает, что Душин – родственник Государя? А ведь не знает же. Иначе не Валера пришел бы ко мне, а другой маг. Хорошо устроился и Судар, припрятав племянника, и Леха, которого прикрывает мать-некромант. Хорошо иметь козыри на руках, пардон, одаренных родственников на нужных должностях или под боком.

Я поглядывала на часы, Душин внимательно следил за мной, следователь разложил на кухонном столе бумаги и занимался только ими: естественно, московский Потрошитель не единственное его дело. Эх, трудоголик. Уважаю.

И тут меня осенило. Я не единственная, кто подумал, что лондонский маньяк может действовать через меня, сея смерть. Так подумали и Душин, и Государь. Душин здесь, дабы следить за моей эфиркой, видеть все, что скрыто от обычных людей. Я с ненавистью глянула на чудо-поисковика и обладателя бог-знает-еще-каких способностей. Его локоть соскользнул с кухонного столика – Душин потерял равновесие и едва не упал со стула. Вот так! Когда черный маг посмотрел с недоумением, я подтвердила свое воздействие садистской ухмылкой. Не смей приходить в мой дом с подозрениями и неприятием, твоего дядюшки хватило!

Не знаю, уловил ли Душин мои мысли. Наверное. Игорь поймал бы, раз посыл приправлен столь острыми эмоциями. Черный маг досадливо прикусил щеку изнутри, пристроил подбородок на тыльной стороне ладони и отвел взгляд. Обмен любезностями состоялся.

А следователь даже не почуял напряжения, которым на несколько секунд наполнилась кухня, продолжал просматривать документы и делать пометки.

Самое отвратительное: мне выгодно, чтобы сегодня кого-нибудь убили. Тогда с меня снимет подозрения не только полиция, но и Душин с Государем. Стоило это понять – зазвонил мобильный. Следователь похлопал по карманам пиджака, достал телефон и отошел к окну.

Он слушал, наверное, минуту-полторы, отвечал только да и нет, но для меня это время ползло медленней улитки.

Душин подобрался, выпрямился, будто шест проглотил. Его ботинок отбивал быстрый ритм. Я тоже сама не своя. В груди холодно, пальцы рук, ступни и колени словно инеем покрылись, мышцы ноют, будто по канатам лазила.

– Теперь вас просят, – следователь протянул мне прямоугольник со скругленными концами. Я вцепилась в предложенный телефон до побеления в пальцах.

– Да, слушаю, – узнала я свой голос. В нем не было ни намека на нетерпеливые взволнованные нотки, ни следа паники – ровный тон.

– Вы сэкономите мне время, если ответите на два вопроса, – с усталостью и разочарованием протянул капитан.

Сердце ухнуло вниз и пропустило удар.

– Никого не поймали?

– Не-э-эт, – процедил капитан почти с яростью.

Меня начинало колотить изнутри.

– Каминская Вера Васильевна. Вам знакомо это имя?

– М-м-м, – замычала я, вспоминая. – Нет, кажется. Нет, – добавила я уверенней, – не помню такого имени.

– А она могла преподавать в вашем университете?

Убили!

– Ды-а… да… могла. Я не всех знаю.

– Мраморова Екатерина Алексеевна?

– Катерина?! – я вскочила со стула, цепляясь за мобильный второй рукой. Казалось, корпус телефона затрещал от моей хватки.

– Вы ее знаете, – с удовлетворением констатировал капитан.

– Да. Да! Мы пять лет в одной группе учимся. Она же… она же не преподает!

– Ну, значит, теперь ему интересны и студентки.

– Кому… Кому из них просто перерезали горло? – почти взмолилась я.

Может, это и глупо, но я не хотела, чтобы Катерине выпала жестокая смерть.

– Каминской. Вашу Катерину только по документам и опознали. Красавицей была, а теперь вместо лица… ну, вы знаете. Душина мне дайте.

После важного звонка следователь довольно быстро откланялся, а Душин уходить не собирался. Что ему надо? Узнал и увидел все, что хотел. Третий час ночи. Между прочим, неприлично. Да, неприлично надоедать, когда я так хочу остаться наедине с собой, своими мыслями и закутаться в теплое одеяло в напрасном ожидании сна.

– Вы ведь хотите знать, что там случилось? Капитан мне рассказал.

– Предлагаете потерпеть ваше присутствие в обмен на информацию? – с раздражением фыркнула я.

– А вы изменились. Раньше не были злой. Где та романтичная, светящаяся изнутри девушка, которую я встретил возле университета, где хрупкая сомневающаяся Эля, впервые открывшая мне дверь?

Хотела было сказать, что обе готовятся к смерти в июле, потому на приеме только практичная злая стерва, но вовремя вспомнила, что завели меня не мысли о неотвратимой гибели, а задело отношение Душина, и разочаровало. Оттого вылезла моя ведьминская суть.