1 2

капитанами, которые вечером присутствовали на Совете, и за кастырями,

которым была не судьба спать нынешней ночью. Первой прибыли повитуха и

Эйб. Мать Оливия вошла, запыхавшись, и сообщила, что рыцарь, отданный в

Храм на попечение, только что умер, и после смерти его тело странным образом

изменилось – у него не оказалось ушей, оказавшись глубоким старцем без

печатей крови. Последняя ниточка оборвалась.

Все пришедшие разместилось вокруг стола на своих местах, которые так

недавно покинули. В зале было прохладно – дрова в камине не успели

разгореться и прогреть помещение. Невыспавшиеся дети, усевшись в свой

любимый диванчик, повозились немного, пригрелись и, когда схлынуло

беспокойство от раннего пробуждения и последующих событий, задремали.

Вопреки традициям, первым слово взял Ди Астрани, который поведал о

событиях последних часов. Блангоррская армия оставалась в столице, но вот

ключникам следовало поторапливаться. Прим отдал распоряжения о скорейшей

подготовке снаряжения и продовольствия. Подготовку этого доверили

начальнику дворцовой стражи, который слыл заядлым путешественником.

Кастыри поспешили на подготовку церемонии посвящения новых кастырей.

Шли последние приготовления к этому празднеству.

Глава 4.

Церемония.

Наступило утро – ветреное, яркое, безоблачное. Рассвет, как обычно

после сезона ветров, был особенно фееричен. Светила поднялись почти

одновременно, восходя из медленно рассеивающегося серо-белого тумана.

Изредка в невообразимой вышине проносились на большой скорости маленькие

облачка, пушистые и белоснежные. Стало очень холодно – особенно после той

жары, которая стояла недавно. Листва на деревьях пожухла, потемнела и

скрючилась, цветы пока противостояли холоду, на рассвете покрываясь

мелкими блестящими кристалликами изморози, и не за горами время, когда

опадет последний лепесток и станет всюду пусто и голо. На почве останется

только короткая зеленая травка, очень жесткая, ей-то холод нипочем, она все

сезоны благоденствует. Деревья станут грозить голыми ветвями, покачиваясь и

постанывая от холодных потоков. А потом хлынут ливни…

За одну ночь город преобразился. Дома, башни, стены задрапировали

драгоценными тканями. Повсюду реяли разноцветные флаги. Еще было очень

рано – по городским меркам, но по улицам – ровным, чистым центральным, и

кривым окраинам уже сновали толпы народу, спешившие по неотложным

делам. Приехали пастыри, укутанные в капюшоны; весовщики, кастыри из

других городов – все, кто успел добраться в столицу до церемонии. Незаконные

граждане, те, кто промышлял по ночам, были предупреждены и носа не

высовывать на промысел. Тиманти все же собирались выйти на свою

развеселую работу, но только после Церемонии, ибо раньше ловить им было

нечего – все бегали, суетились, решали какие-то неотложные вопросы, не

обращая на их прелести никакого внимания. Шептались по углам, что

церемония будет не такой, как обычно. Спешка какая-то непонятная – раньше

месяцами обсуждали кандидатуры – а нынче за день или ночь управились.

Опять же непонятно – куда запропастились предыдущие кастыри.

Около полудня все население и гости столицы прогуливались по

центральной площади Согласия перед Пресветлым дворцом, заполняя открытые

галереи. Огромный амфитеатр, выстроенный каменщиками в ту пору, когда

Блангорра только становилась центром Мира, вмещал и не такое количество

народу. Толкотни не было. Столичная Часовая башня возвестила полдень,

пробили часы – на помосте появился Совет верховных кастырей и кандидаты.

Последними прошествовали Примы, приветствующие свой народ, прекрасные

и спокойные, как всегда. С появлением правителей церемония началась.

Перед благородным собранием и зрителями прошествовали пастыри с

красочным представлением. Храмовые воины показали свое мастерство во

владении оружием, потом несколько рыцарей сошлись в поединке в честь

прекрасной Дамы. Блангоррские пастыри сражались в честь Примы,

традиционно провозглашая ее своей Дамой, которой они могли поклоняться

издалека, слагая стихи, вздыхая и сражаясь – в ее честь. В Мире считалось, чем

больше рыцарей посвящает себя какой-либо даме, тем прекраснее она, но

никогда такое поклонение не бросало ни малейшей тени на репутацию

избранницы. Мирные храмовники, не пожелавшие посвятить себя мечу, в свою

очередь показали и свое искусство. Они смогли найти воду на арене, где веками

утаптывалась почва, теперь уплотненная так, что даже в сезон дождей

оставалась неизменно гладкой, без луж и грязи. После выступили весовщики,