1. Сарисса. В Хризолитовом круге

— Вы просто молодец, Солус! Такой осторожный и предусмотрительный! Что бы мы делали без вас!

Нелл продолжала кривляться, сложив губки бантиком и тихонько почмокав в воздух, что должно было изображать «любовь-морковь». Мелис, посмеиваясь, сделал ей страшные глаза и грозно нахмурился, показывая, как будет разгневан на неё Торментир. В ответ Нелли высунула язык и показала «нос». Молодые люди хихикали и не замечали, что их пантомима не осталась незамеченной.

Внутри фургона Эйлин, отвернувшись, вся тряслась от еле сдерживаемого смеха, Лидброт улыбался, а Торментир высоко поднял брови. Отсмеявшись, Эйлин громко прошептала:

— Солус, они забыли, что их мысли легко читаются!

Торментир только пожал плечами.

Но Нелли, чуткая, словно пантера, услышала эту фразу и демонстративно вытаращила глаза от преувеличенного ужаса. Вдобавок она широко раскрыла рот, и рожица получилась настолько уморительной, что Мелис не выдержал и громко захохотал.

Так они развлекались дорогой, а вдоль неё тянулись и тянулись леса.

— Интересно, — пробормотала Эйлин. — Почему мы никого не встречаем на этой дороге?

— Это не главная дорога к порту. Основной тракт очень многолюден. Он гораздо шире этой лесной дороги, более благоустроен… — Мелис не успел закончить фразу.

— А почему мы тогда не едем по главному тракту? — возмутилась Нелл.

— Дамы соскучились по благам цивилизации? — холодно осведомился Торментир.

— Нет, не сказать, чтобы очень, но предстоит ночёвка, — не менее холодно парировала Эйлин. — И если вам нравится спать на голой земле, то, пожалуйста, спите, а я не хочу.

— Ночью можно не останавливаться — быстрее доберёмся, — проворчал Торментир.

— Ну, если вы будете рулить, Солус.

— Ой, знаете, госпожа Эйлин, — Мелис заволновался. — Эти лошади такого не любят.

— Чего именно? — не поняла Эйлин.

— Ну, понимаете, они чувствуют руку, что правит ими, а другой руки могут и не признать, и не послушать.

— В общем, я тоже не горю желанием возиться с четвероногим транспортом, — уточнил Торментир.

— Они не транспорт! — возмутились Нелл и Мелис. — Они ведь живые!

— Проще говоря, — вмешался Лидброт. — Большинство из нас за остановку ночью. Но всё равно кто-то должен караулить остальных и не спать.

— Это можно делать по очереди, — спокойно сказала Эйлин. — Так каждый из нас отдохнёт, а утром можно снова двигаться в путь. Я только хотела бы нести вахту последней, заодно приготовила бы что-нибудь перекусить. Время сэкономим.

— Хорошо, — легко согласился Лидброт. — Я мог бы караулить первым, а Солус — в середине ночи. Вы не против, Солус?

Торментир согласился, но молодые люди запротестовали:

— А мы? Мы тоже хотим караулить!

— А вы, — утешил их старый волшебник, — днём будете следить за дорогой. Это важно, это очень важно, и вы должны быть внимательны, поэтому ночью должны поспать.

Те согласились, хотя и с неохотой.

Путь продолжался под шорох ветра в ветвях и пение лесных птиц. Надо заметить, что деревья и трава были здесь совершенно обычными. Эйлин подумала, что таким мог бы быть лес в её родных краях. Солнце ласково пригревало, как в любой чудесный летний денёк. Впрочем, как отметила Эйлин про себя, здесь могут оказаться совсем другие времена года.

Лидброт, хитрец, видно уловил течение её мыслей:

— Здесь, в этой области Сариссы, нет ярко выраженных времён года. Но сейчас, по всей видимости, действительно лето. Обратите внимание, как высоко поднялось солнце.

Глава 31. Дорожные песни

Ехать в молчании женщинам было скучно.

— Мама! — Нелли сунула голову под тент. — Давай хоть песню споём, что ли. Ведь Сол… То есть магистр Торментир обещал, что нас никто не слышит.

— А ты подыграешь? — лукаво спросила Эйлин.

— А то! Любой каприз! — залихватски взмахнув смычком, ответила Нелл.

— Ну-ну! — и Эйлин затянула:

— Гоп-стоп!

Мы подошли из-за угла.

Гоп-стоп!

Ты много на себя взяла…

Нелли хорошо знала эту песню и, посмеиваясь, в какой-то ресторанной манере наигрывала мотив. Мелис вытаращил глаза. У Торментира от удивления открылся рот. Лидброт внимательно вслушивался в слова песни. Мохнатые лошадки резво рысили по пыльной дороге. Нелли была невероятно довольна произведённым эффектом.

— Что это? — изумлению Мелиса не было предела. — Госпожа Эйлин, что вы пели?

— А что? — смеясь, ответила та. — Песня как песня. Ну, бандитская, правда.

— Как вы, приличная и серьёзная женщина, можете петь такое? — Торментир начал приходить в себя.

— А я не приличная и не серьёзная, я люблю пошутить, посмеяться и спеть прикольную песню, — Эйлин хохотала. Нелл, заливаясь, вторила ей на облучке.

— Ужас, — проворчал маг.

— Простите, Солус. Я всё время вас шокирую. Но, может, вам спеть приличествующую мне грустную песню о любви?

— О, давай, мама! — Нелли не терпелось сыграть что-нибудь, словно не она водила смычком, а смычок управлял ею. — Давай ещё!

Эйлин кивнула, и они с Нелли запели:

— Летний дождь, летний дождь

Начался сегодня рано,

Летний дождь, летний дождь

Моей души омоет раны.

Мы погрустим с ним вдвоём

У слепого окна…