1 (СИ)

И без того неприметная ближняя челядь разом стала похожа на живых големов - а за стенами Опочивальни пошел из уст в уста тихий шепоток: "Сегодня гневен!".

- Государь мой, повелишь ли ты подать утреннюю трапезу?

Единственной, на кого не подействовал траурный цвет великокняжеских одежд, была личная служанка правителя Леонила - просто-таки порхающая вокруг своего господина. Обиходить гриву серебряных волос, поправить украшенный черными турмалинами и агатами пояс, снять пробу со всех яств на небольшом столике... Последнее она проделала под неприязненным взглядом юного подстолия княжича Вишневецкого, усматривающего в действиях пусть и верховой, но все же челядинки наглое покушение на свои законные привилегии. Ведь это его, и только его право - беречь жизнь Великого князя от происков возможных отравителей!..

- Господи, Иисусе Христе, Боже наш, благослави нам пищу и питие молитвами Пречистые Твоея Матере и всех святых Твоих, яко благославлен во веки веков. Аминь.

Сотворив привычно-обязательное сканирование яств на предмет разных неполезных добавок, Дмитрий страдальчески поморщился. Про себя, разумеется - так-то на его лице отразился лишь умеренный интерес к содержимому полудюжины блюд и мисок.

"Утренняя выпечка нынче пресновата... А нет, пирожки с вишней все же неплохи. Зато с остальным все как обычно: крохотная капелька кантареллы во фруктовом отваре и щепотка сулемы в омлете. И после этого придворные еще удивляются, что у меня плохой аппетит!".

Сытно, хотя и несколько однообразно позавтракав (уж очень специфичным было его меню в последнее время), Великий князь Литовский слегка "подобрел" - что, разумеется, не осталось незамеченным стольниками. А через них и остальным придворным людом.

- Долгих лет тебе, государь.

Надо сказать, что занимаемая должность давала князю Острожскому немало привилегий и возможностей, и в обычные дни (коих было подавляющее большинство) он был весьма доволен своим положением. Но временами, очень редко, пан Константин все же жалел о своем выборе - вот как сейчас, незаметно ежась от тяжелого взгляда молодого правителя.

- И тебе того же, князь.

Глухо кашлянув, родовитый литвин вытянул из широкого рукава небольшую грамотку, развернул ее и для вида вчитался:

- Купцы Риги, Полоцка и Смоленска нижайше просят снизойти до их нужд и оказать великую милость.

Сделав паузу и уловив поощрительный жест, мужчина продолжил:

- Желают по примеру московских негоциантов Суровского ряда соединиться в товарищество по торговле зерном. Будут просить устав для своего начинания, а так же защиты и привилегий.

"Хм, первые ростки литовской буржуазии?.. Занятно".

- Следующий вторник.

Слегка поклонившись в знак того, что организует аудиенцию в самом лучшем виде, секретарь продолжил:

- Надежные люди донесли, что в Вильну направляются выборные от казачьей старшины Запорожья.

Вообще, Константину Острожскому как маршалку земли Волынской, старосте Владимирскому и воеводе Киевскому много чего доносили. Но в Кабинете его "вести от надежных людей" означали прежде всего - "я трижды все перепроверил, и лично ручаюсь за их достоверность"!..

- Зачем?

Кашлянув и вернув грамотку в рукав, мужчина решил, что в данном случае обычных коротких пояснений будет явно недостаточно:

- Еще король Сигизмунд Старый вел переговоры с казачеством Низа Поднепровья - о том, чтобы нанять часть из них для охраны южного порубежья, записав в особый реестр как служилых людей...

Пропустив мимо ушей замаскированную лесть и небольшие отступления от основной темы, Дмитрий получил следующее: если часть (сравнительно небольшая) рядового казачества желала служить правителю Литвы ради воинской славы и регулярного жалования, то казачья старшина в первую очередь лелеяла надежду обрести права и статус служилого дворянства. А во вторую - чтобы оный статус вместе с землей наследовали и их дети, влившись таким образом в ряды младшей аристократии Великого княжества Литовского.

"Н-да, рыба ищет, где глубже, а человек где лучше. Что же, нет препятствий патриотам!".

- Это хорошие вести, и их определенно стоит обсудить с Пан-Радой. В среду.

Приложив правую руку к сердцу, обратным движением князь ловко вытянул слегка помявшуюся грамотку из рукава. Совсем немного развернул (так, чисто символически), и ровным голосом напомнил:

- Дарование Жалованной грамоты городам Могилев, Витебск и Полоцк, по прошению духовенства и жителей. Все бумаги подготовлены.