10 дней в ИГИЛ* (* Организация запрещена на территории РФ)

Абу Катада: Это было бы слишком опасно. Я рад буду вас приветствовать на другой стороне.

Ю. Т.: Удастся ли съездить в Мосул?

Абу Катада: Теоретически это возможно. Я не знаю, сколько времени вы хотите пробыть.

Ю. Т.: Мосул меня интересует, потому что я знаю город. Я был там. Поэтому смог бы сравнить прежнюю ситуацию с сегодняшней.

Абу Катада: В принципе это не исключено. Дорога в Мосул свободна. Около пяти часов на машине, не проблема.

Ю. Т.: Вы знаете, что мы во многом расходимся во мнениях. Я христианин, а вы мусульманин. Но я все же надеялся, что вы проявите милосердие по отношению к новообращенному, казненному сегодня в ИГ. В конце концов, это был принявший ислам специалист по помощи развивающимся странам. Поэтому его казнь ничем невозможно оправдать.

Абу Катада: Как его зовут? Питер вроде. Забыл его имя. Причина казни проста. Чтобы быть настоящим мусульманином, нужно выполнять определенные условия. Например, знать символ веры: нет Бога, кроме Аллаха, и Мухаммед пророк его. Это условие необходимо выполнять. Этот Питер никогда не был мусульманином, и мы с самого начала не считали его мусульманином. Это в западных средствах массовой информации постоянно утверждали, что он принял ислам еще после своей службы в Ираке. Чтобы мы могли поверить в его якобы обращение, он должен был публично дистанцироваться от своего участия в войне в Ираке. А он этого не сделал. И именно поэтому мы считали его неверным.

Французское правительство за своих заложников заплатило. После чего те выступили по телевидению и сказали: «В плену мы делали вид, будто стали мусульманами. Мы просто заигрывали с ИГИЛ». Только французы не знали, что мы их разгадали. Пленники могли обмениваться сообщениями в ванной. Это допускалось, поскольку ванные контролировались. Они писали: «Мы принимаем ислам, чтобы они нам ничего не сделали». Мягко выражаясь, пытались держать нас за дураков. Французам в этом отношении повезло, когда их правительство отвалило за них немалый куш. Однако остальных родина бросила на произвол судьбы. И они были казнены.

Ю. Т.: В чем заключались претензии к специалисту по помощи развивающимся странам?

Абу Катада: К нему лично не было никаких претензий. Но в исламе жизнь неверующего принципиально не защищена, кроме как в нескольких исключительных случаях. Во-первых, если он живет в «Исламском государстве» и платит джизью. Несколько сот американских долларов в год. Вторая возможность состоит в том, что он получает личную защиту от мусульманина. Или, третья, если он принимает ислам, и в результате его жизнь и имущество оказываются защищены. Ничего подобного не было. Ни у кого из них не было действующего договора защиты. Член неправительственной организации Питер Кэссиг пытался играть эту игру и утверждал, что, мол, защиту ему предоставила некая исламская благотворительная организация. Проблема заключалась в том, что на тот момент «Исламского государства» еще не существовало, и в районе ведения боевых действий защиту предоставить было невозможно. Всякий договор защиты, даже если он предоставлен мусульманином, на войне недействителен. Поскольку совершенно не способен обеспечить защиту.

Ю. Т.: Аргументация странная. Вы говорите, что до тех пор, пока вы не можете обеспечить эффективную защиту, гарантия защиты недействительна. Но после учреждения «Исламского государства» вы имели возможность предоставить Кэссигу защиту. Чего же стоят гарантии защиты, данные нам с Фредериком, если вы так говорите?

Абу Катада: Я сказал, что средства защиты могут быть трех видов: а) когда «Исламскому государству» уплачен налог за защиту или б) если фактически это имеет место в вашем случае, законную защиту предоставляет мусульманин. Мы предоставляем вам защиту «Исламского государства», защиту Канцелярии халифа. В вашем случае это решает все.

Ю. Т.: Но сейчас как раз война. Во время войны ваше обещание действительно?

Абу Катада: Бесспорно. Мы рассматриваем свою территорию как территорию государства. В этом смысле войны там нет. Единственное проявление войны на нашей территории – это воздушные удары Асада и американцев. Мы говорили вам: с нашей стороны вы будете защищены на 100 %. Но если на вас упадет бомба, то уж ничего сделать не сможем. Они бомбят нас, но при этом и вы можете погибнуть. Конечно, мы не оставим вас ни на одной из военных баз, известных американцам.

Ю. Т.: Но тем не менее идет война. Авианалетов действительно хватает. Могут ли американцы обнаружить, где я нахожусь?