10 гениев литературы

Если верить мемуарам того времени, то Сервантес пользовался большим почетом в литературном мире: его чествовали писатели, записывали в члены модных религиозных братств, венчали на поэтических турнирах, раскрывали перед ним двери академий. Сервантес в ответ писал хвалебные стихи в честь Мендозы, Лопе де Вега и других собратьев по перу. Но, несмотря на все внешние знаки уважения, в отношениях между Сервантесом и его коллегами не было и тени искренности: многие писатели смотрели на него с предубеждением, питали к нему вражду, почти каждый таил частичку личной злобы. Это и понятно: в первой части своего романа автор «Дон Кихота» не только восставал против рыцарских романов, но и громил все разновидности литературных произведений, в которых находил ложь и искусственность. Наряду с критикой средневековой литературы в роман вставлено множество намеков на современную ему словесность. И так как сатира была направлена не столько против отдельных писателей, сколько вообще против новых модных течений в литературе, то обиженными оказались все, начиная от такого корифея, как Лопе де Вега, и кончая самыми бесталанными и малоизвестными.

«Жизнь Сервантеса в Вальядолиде и в Мадриде в начале XVII столетия, – пишет Шаль, – представляет непрерывную войну. Каждый день он дает сражение или плохой литературе, или плохо организованному обществу. Он критикует театр – и вооружает против себя драматургов; критикует поэзию – и возбуждает ненависть к себе поэтов».

Но если малоизвестные писатели ничем не могли навредить Сервантесу, то модный драматург и любимец публики Лопе де Вега был серьезным противником. Борьба между ним и Сервантесом началась уже в период между 1598 и 1603 годами, то есть в то время, когда «Дон Кихот» еще только писался, и переросла во вражду после его выхода. Отношения между Сервантесом и Лопе де Вега долго были спорным вопросом для их биографов, однако частная переписка Лопе де Вега свидетельствует о том, что он очень не любил Сервантеса. Последний, в свою очередь, тоже не оставался в долгу: в его похвалах модному драматургу постоянно сквозила ирония. Он называл де Вега moonstruo de naturaleza, что может быть истолковано и как чудный гений, и как чудовищный гений. Значение слова «вега» (равнина) дала Сервантесу повод к написанию прелестного сонета, в котором он воспевал равнину, приносящую по нескольку раз в год урожай, неслыханный по своему обилию и разнообразию. На первый взгляд, что может быть выше этой похвалы – ведь Лопе де Вега действительно был весьма плодовитым драматургом? А между тем, вчитавшись внимательнее в стихотворение Сервантеса, можно заметить, что писатель поражен количеством пьес, но ровно ничего не сказал о качестве, и сквозь это намеренное умолчание довольно ясно просвечивает ироническая улыбка. Разумеется, Лопе, считавший себя главой новой литературной школы, не мог простить такое собрату по перу. В результате пьесам Сервантеса был закрыт ход в театры – об этом позаботился Лопе де Вега и его подражатели.

Но не только стычки с Лопе де Вега отравляли жизнь писателю – у него нашлось немало недоброжелателей, которые издевались над каждым его шагом и даже увечьем, называя обломком Лепанто и изводя его мелкими издевками до конца его жизни.

Надо сказать, что Сервантесу не удалось уйти от литературных вкусов того времени: крайняя нищета заставила его опубликовать сборник «Восемь комедий и восемь интермедий» (1615 г.), в который вошли пьесы, наиболее близкие по духу к любимым публикой произведениям Лопе де Вега. В 1613 году вышли в свет «Назидательные новеллы» (предполагается, что они были написаны для дочери Сервантеса Изабеллы).

Новеллы заслужили похвалу даже литературных врагов Сервантеса, не говоря уже о друзьях и почитателях автора. Переведенные вскоре после появления на французский, английский, итальянский и голландский языки, они послужили источником для ряда сценических переделок. Радушный прием, оказанный испанскими писателями «Назидательным новеллам», является хотя и косвенным, но все же бесспорным признанием справедливости слов Сервантеса о том, что «он был первый, кто начал писать новеллы по-кастильски, ибо все печатавшиеся в Испании многочисленные новеллы были переведены с иностранных языков». Никто не оспаривал и авторских прав Сервантеса, выраженных в словах: «…все повести сборника – моя полная собственность; сочиняя их, я никому не подражал и никого не обкрадывал. Они зачаты в моей душе, рождены на свет моим пером, а ныне им предстоит расти и расти на руках у печатного станка». Заявляя об этом, писатель был совершенно прав, так как ничего равного «Назидательным новеллам» испанская проза до этого не знала. «Назидательные новеллы» «открывали свободный путь», как сказал о них сам Сервантес в своей поэме «Путешествие на Парнас», не только «кастильской речи». Этот «свободный путь» заключался в искусном сочетании художественного вымысла, элементов сказочного, фантастического с реалистическим восприятием окружающей действительности.