100 самых известных «русских мусульман»

– Я подкину им рюкзак с бомбой во время построения (у отдела полиции – Ред.) или сам себя взорву вместе с полицейскими, – бравировал парень перед «наседкой» (человек, подсаженный в камеру для «раскалывания» подозреваемого – Ред.), сидя в изоляторе временного содержания. – Убивая неверных, я приближу себя к Аллаху.

Позже одному из сотрудников тверской мечети, где парень и принимал ислам, дали посмотреть видеозапись допроса Виталия.

– Сказанное парнем противоречит требованиям Корана, – сделал свой вывод заместитель имама. – Во-первых, Коран не поощряет самоубийство, во-вторых – действия парня сводятся к показухе, что также запрещено Кораном.

Сейчас дело школьника-террориста рассматривают в суде. Врачи-психиатры уже вынесли свой вердикт: парень явно болен. «Судом будет решаться вопрос о применении принудительной меры медицинского характера, – говорит пресс-секретарь Тверского областного суда Нина Туманова. Скорее всего, Виталия на пару лет поместят в психиатрическую больницу. Только вот смогут ли там «вычистить» ему голову от мыслей о терроре?»

Вот выдержка из допроса школьника-террориста:

Виталий: – Я собрал взрывчатое устройство и собирался взорвать один из отделов милиции Твери.

Оперативный сотрудник: – Зачем?

В.: – Потому, что они придерживаются закона Тагута (в мусульманстве «не законы Аллаха» – Ред.). Я слушал лекции Саида Бурятского, Сайфуллаха Губденского, Муххамеда Аргунского.

О.с.: – Ты осознавал, что собираешься совершить террористический акт?

В.: – Это не террористический акт.

О.с.: – А что это?

В.: – Это акт возмездия.

О.с.: – Когда ты собирался совершить взрыв?

В.: – После разведки, к концу июля96.

Выяснилось также, что Виталик разместил в Интернете открытое письмо с выпадами в адрес российских чиновников и правоохранителей, а также собирался выехать к боевикам в Дагестан. В итоге суд признал его невменяемым и приговорил к принудительному лечению в психиатрическом стационаре97.

В конце октября 2013 года правоохранители задержали в Балашихе группу радикалов. Одним из них оказался Александр Галамбица, уроженец Украины. По словам его родителей и адвоката, в радикальный ислам его вовлекла любовница по имени Марьям. Приехав в Россию, он развернул вербовку женщин-славянок в террористическую организацию Ат-Такфир валь-Хиджра98.

Во время обыска у Галамбицы нашли оружие, наркотики и экстремистскую литературу. Радикальной мусульманской следователи назвали и его жену Евгению Егорову, русскую по национальности99. По их мнению, он сумел завербовать еще четырех девушек.

В итоге Галамбица был осужден за оружие и наркотики почти на четыре года лишения свободы100. Свою виновность он категорически отрицал, объясняя случившееся происками отца приведший его в ислам любовницы. При этом супруга Галамбицы срочно эмигрировала в Турцию, где сообщила журналистам, что хотела бы жить в исламском государстве, желательно – халифате101.

Активист НБП Павел Жеребин, уроженец Тулы 1989 года рождения, студент химфака МГУ, принял ислам в период моды на эту религию внутри его партии. В начале нулевых годов нацболы дружили с лидером «Исламского комитета» Гейдаром Джемалем, который активно продвигал идею об особой полезности ислама в своем понимании для борьбы с властью, особенно упирая на пример чеченских террористов. С подачи Джемаля появились слухи о двадцати, тридцати и даже 100 нацболах, принявших ислам, хотя в реальности их число не превышало пять–шесть человек102. Помимо Жеребина, среди них известны Татьяна Тарасова и Евгений Королев.

«Раньше у меня были определенные знания об Исламе – что это великая мировая религия, я отмечал доблесть мусульман в их противостоянии агрессивной глобализации, проводимой США и их союзниками, но вплотную присмотреться к Исламу меня побудила ситуация на Кавказе. НБП всегда находилась под тяжелым гнетом репрессий государственного аппарата, и к мусульманам Северного Кавказа, ставшим объектом жесткого давления, с самого начала было отношение как к товарищам по несчастью. Затем я стал изучать социально-политические аспекты Ислама, уже тогда увидев чисто практическое (если можно так выразиться) его превосходство по сравнению с другими религиями. И впоследствии, когда я начал изучать акыду (вероучение) и фикх (право), меня привлекла строгая концепция Единобожия, избавленная от этнических пережитков и языческих наслоений. Верующим человеком я был всегда, но на определенном этапе я понял, что моим убеждениям, моим представлениям о мире, о Боге соответствует именно Ислам. Фактически я отказался от харама (запретного) и стал совершать намаз в сентябре прошлого года, а 5 ноября 2004 года произнес шахаду», – так описывал свой путь в ислам Жеребин.

Известно, что дополнительно на него на него повлиял однопартиец из Дагестана Назир Магомедов103.