100 великих тайн дипломатии

В книге В.С. Бобылева упоминается этот значимый для России эпизод дипломатической деятельности: «Наряду с военной активизировалась и дипломатическая подготовка к новому раунду борьбы с Турцией. По расчетам Петра успешный исход этой борьбы во многом будет зависеть от победы союзников на море, в связи с чем он приходит к мысли о необходимости расширить антиосманскую коалицию державами, обладавшими мощными военно-морскими силами. С этой целью в 1697 г. в Западную Европу было направлено Великое посольство во главе с Ф.Я. Лефортом, Ф.А. Головиным и П.Б. Возницыным. В составе посольства находился и сам Петр под именем бомбардира Петра Михайлова. Выезд царя за пределы России являлся событием небывалым. Об отъезде Петра официально не сообщалось ни внутри страны, ни за границей. Царь считал, что положение инкогнито облегчит ему руководство переговорами и даст возможность пополнить свои знания в области кораблестроения, технологии оружейного дела, фортификации, подготовки солдат и офицеров, военной кодификации и т. д. Весь состав посольства, включая солдат Преображенского полка, насчитывал более 250 человек. В марте 1697 г. Великое посольство тронулось в путь».

10 марта 1697 года дипломаты выехали из села Никольского и 18 мая прибыли в Кенигсберг. К 16 июня они добрались до Вены, а к 16 августа до Амстердама. Им везде оказывали достойный прием, а Головину вручали подарки. В Вене он получил благословение от монарха и множество памятных сувениров. Он даже стал вторым после А.Д. Меншикова подданным России, возведенным в графский титул Священной Римской империи. Но вся эта пышность лишь отвлекала внимание от главного: никто не собирался помогать русским в осуществлении их главной цели. И как тут не вспомнить о событиях двухвековой давности – о миссии Ивана Фрязина в Рим в 1471 году. Там русское посольство, приехавшее лишь для того, чтобы дать согласие на свадьбу, склоняли к участию в походе на турок. Теперь, через двести двадцать шесть лет, ситуация изменилась: все было наоборот, и Европа неохотно обсуждала совместную роль в борьбе с турками, ограничиваясь устными, ничего не значащими обещаниями.

Вновь дипломату Головину удалось решить задачу только наполовину – на ту половину, которая была связана с торговлей. Вопросы торговли становились сильной стороной этого человека. Кроме того, Головин смог сломать барьер западного недоверия к России, преодолеть политическую изоляцию страны на Европейском континенте, завербовать на русскую службу около 800 инженеров, врачей, офицеров, закупить десятки тысяч ружей со штыками, которых в нашей стране тогда не было. Он и позднее, уже став государственным администратором, продолжал большое внимание уделять материально-техническому обеспечению армии.

Если гора не идет к Магомету, Магомет идет к горе, и для Головина эта миссия, как и все предыдущие, стала кропотливой работой и практическим осуществлением задач. Но о какой-то другой дипломатии в то время и помыслить было невозможно.

Успехи, пусть и не полные, но достойные, не прошли даром. Головина стали назначать на административные должности. Больше его с дипломатическими миссиями не посылали, но поставили руководить Новгородским, Малороссийским, Устюжским, Смоленским, Ямским приказами, Монетным двором, Галицкой четвертью, Палатой серебряных и золотых дел, а также Оружейной палатой. Ответственность и работоспособность Головина были явно оценены по достоинству. 11 декабря 1698 года Головин, не обладавший знаниями и опытом во флотских делах, возглавил Военный морской отдел, после чего набирал кадры для флота и армии, контролировал производство и закупку оружия, транспортные перевозки, то есть опять занимался практической работой. 19 февраля 1699 года, на исходе XVII столетия, он стал начальником Посольского приказа.