Поэт болезненно воспринимал несовершенства мира, его постоянно преследовала мысль: «Что делать с крестьянской нищетой?» Отсюда, наверное, и его заинтересованность социалистическими идеями. Он читал Маркса, Энгельса, предположительно – Ленина, участвовал в революционных группировках. Коммунистические идеи, по его мнению, не являлись чем-то новым, поскольку еще за 400 лет до рождения Христа их провозглашал философ Платон. Относясь к самим идеям с симпатией, Франко высказывал сомнения по поводу методов их претворения в жизнь, в частности посредством так называемого «народного государства».
Его опасения стали, к сожалению, страшным пророчеством: «Прежде всего это всемогущество государства навалилось бы страшной тяжестью на жизнь каждого отдельного человека. Собственная воля и собственная мысль каждого человека должна была бы исчезнуть, отмереть, – а то вдруг государство признает ее вредной, ненужной. Воспитание, имея целью воспитывать не свободных людей, а только полезных членов государства, сделалось бы мертвой духовной муштрой, казенной. Люди вырастали бы и жили бы в такой зависимости, под таким надзором государства, о каком теперь в самых абсолютных полицейских государствах и речи нет. Народное государство стало бы огромной народной тюрьмой.
А кто держал бы в руках руль этого государства, во всяком случае, эти люди имели бы в руках такую колоссальную власть над жизнью и судьбой миллионов, какой никогда не имели наибольшие деспоты». Обоснованием и популяризацией национальной идеи как движущей силы освободительной борьбы, а также утверждением ее в народной среде, собственно говоря, и определяется вклад Ивана Франко в развитие украинской общественно-политической мысли.
Интересно отношение «Апостола духа и труда» к религии. Он не был «чистым» атеистом, веруя в Бога по-своему, как, скажем, Лев Толстой. Известно, что Иван Яковлевич принимал у себя в доме митрополита А. Шептицкого, выйдя встречать его прямо к фаэтону. Когда же в 1917 г. владыка, возвращаясь из царской ссылки, остановился в Киеве, то отслужил панихиду по Франко в первую годовщину смерти писателя, сказав пастве: «За таких людей мы должны молиться».
Исполину духа ничто человеческое не было чуждо. Во внешности он не имел ничего «докторского». Один из современников вспоминал, как, представляя Франко могучим, при первой встрече увидел маленького лобастого человечка в длинном, до пят, пальто, «…рыжеватые, с сединой усы, густая поросль на щеках и глубокие серые умные глаза…» Дома и в лесу он ходил босиком, любил природу, был усердным грибником и рыбаком, традиционно преувеличивая улов. Не курил и не употреблял спиртного, любил баню. По утрам обтирался холодной водой, иногда делал зарядку с гантелями, не избегал далеких прогулок. Любил общество, чуть ли не каждый день ходил в кофейни – «на газеты».
Великий Каменяр был уверен в себе и отважен, упрям и убедителен в дискуссиях, не кланялся власть имущим. Всю жизнь он очень бедствовал, не раз приговаривая: «Одежды нет, обувки нет, долги стоят и гавкают».
Бедность, заключение, беспрерывный и тяжелый труд, семейные неурядицы постоянно подрывали его здоровье. А затем пришел убийственный недуг – ревматоидный артрит. Писателя преследовали невероятные боли, руки парализовало и выкрутило, мучили галлюцинации. Франко мужественно переносил напасть, до конца не теряя интеллектуальных способностей. Неправильный диагноз и лечение ртутью стали, по сути, «объективным убийством»…
26 мая 1916 г. Иван Франко скончался. В последнюю минуту рядом с умирающим не было никого из близких: сыновья служили в армии, дочь жила в Киеве, а жена находилась в больнице… Гроб поэта сопровождала 10-тысячная толпа, по дороге на Лычаковское кладбище пел хор под руководством композитора В. Барвинского. Украина грустила, как после проигранной битвы, на кровавом поле которой упал повергнутый жизнью и людьми Воин.
Но и сквозь непрерывное течение лет доносится до нас его пламенное и тревожное слово:
Хмельницкий Богдан (Зиновий) Михайлович
(род. ок. 1595 г. – ум. в 1657 г.)