100 знаменитых москвичей

По-разному сложились их судьбы. Но безусловно, каждый из них оставил свой след в истории рода. Так, Иван известен как один из самых знаменитых московских меценатов, коллекция которого к 1917 г. насчитывала уже более 100 работ русских художников и около 250 произведений новейшей французской живописи. Любителем изобразительного искусства был и старший сын, Михаил, особенно уважавший творчество Серова и любивший его картину «Мика Морозов», которая находится сейчас вместе с другими в Третьяковской галерее. Всего в коллекции насчитывалось 60 икон, 10 скульптур и около 100 полотен. В делах управления фабрикой Михаил принимал минимальное участие, причем занял жесткую позицию, выступая против намерений матери и среднего брата улучшить положение фабричных рабочих.

Абсолютно не принимал участия в родовом текстильном деле младший сын, Арсений, красавец, балагур, страстный охотник. Зато удивил и «порадовал» всю Москву постройкой неординарного сооружения на Воздвиженке – замка в испано-мавританском стиле, в котором сейчас находится «Дом дружбы».

Умерла Варвара Алексеевна 6 сентября 1917 г. и была похоронена на Ваганьковском кладбище. В своем завещании она отписала большую часть состояния – пай фабрики – своим рабочим. В том же году «за контрреволюционную агитацию» большевики закрыли ее любимые «Русские ведомости». В конце 30-х гг. журнал «Красный архив» «разоблачил» и саму Морозову: оказывается, своей филантропией она лишь пыталась «завуалировать эксплуататорскую деятельность предпринимателей». А популярная среди москвичей Библиотека имени Тургенева была сметена с лица земли относительно недавно, в 1972 г., при прокладывании Новокировского проспекта.

Нагибин Юрий Маркович (род. в 1920 г. – ум. в 1994 г.)

Русский советский писатель-прозаик, журналист, он обладал колоссальной работоспособностью: если собрать все, что написано им более чем за 50 лет творческой жизни, то получится не менее 30 томов. Нагибина часто сравнивали с Буниным и Чеховым, его учителем считали Андрея Платонова. Его книги – о войне, о детстве, о людях труда и искусства, о судьбах современников и предшественников. За литературное творчество Юрий Нагибин был награжден несколькими орденами и медалями.

Юрий Маркович Нагибин родился 3 апреля 1920 г. в Москве, у Чистых прудов, в семье служащего. Его отец, Кирилл Александрович Калугин, мелкопоместный дворянин, погиб в год рождения сына при подавлении белогвардейского мятежа в Курской губернии – был расстрелян красными. Однако об этом Юрий Нагибин узнал только в конце жизни. А тогда, в 1920-м, мать записала сына на свою фамилию, зарегистрировав отцом Марка Яковлевича Левенталя, с которым жила в то время. Отсюда и отчество «Маркович». Когда мальчику исполнилось восемь лет, родители разошлись, и мать вышла замуж за писателя Якова Семеновича Рыкачева.

Семья жила «в коренной части Москвы, в окружении дубовых, кленовых, вязовых садов и старинных церквей». Большой дом, в котором они жили, «выходил сразу на три переулка: Армянский, Сверчков и Телеграфный».

По воспоминаниям Юрия Нагибина, мать и отчим питали надежду, что из него «выйдет настоящий человек века: инженер или ученый в точных науках, и усиленно пичкали меня книгами по химии, физике, популярными биографиями великих ученых». «Для их собственного успокоения, – продолжает он, – я завел пробирки, колбу, какие-то химикалии, но вся моя научная деятельность сводилась к тому, что время от времени я варил гуталин ужасного качества. Я не ведал своего пути и мучился этим».

Одно время Юрий сильно увлекся футболом и даже сделал большие успехи на этом поприще. Тренер «Локомотива», француз Жюль Лимбек, прочил ему великое будущее и обещал к восемнадцати годам взять Нагибина в дубль мастеров. Но мысль, что сын будет футболистом, не давала матери покоя. Отчим решил убедить Юрия заняться литературным творчеством, о чем писал Нагибин в автобиографии: «Да, вот так искусственно, не по собственному неотвратимому позыву, а под давлением извне началась моя литературная жизнь».

Прочитав первый рассказ Юрия, написанный о лыжной прогулке класса в один из выходных, отчим вздохнул и сказал: «Играй в футбол». Однако писать мальчику понравилось, это новое увлечение захватило его: «И я продолжал писать, упорно, с мрачным ожесточением, и моя футбольная звезда сразу закатилась. Отчим доводил меня до отчаяния своей требовательностью. Порой я начинал ненавидеть слова, но оторвать меня от бумаги было делом мудреным».