100 знаменитых символов Украины

Многие, даже те, кто не особенно интересуется живописью, знают, что Владимирский собор расписывали великие русские художники. Но вряд ли читатель осведомлен о том, что появились они в Киеве благодаря А. В. Прахову. А между тем Адриан Викторович — личность уникальная и для своего времени известнейшая. Реставратор, искусствовед, один из самых знаменитых знатоков древнерусского искусства. И при этом человек, обладавший связями в правительственных кругах. Именно благодаря этим связям профессор Прахов сумел получить подряд на роспись Владимирского собора. Правда, далось это ему совсем нелегко; Адриану Викторовичу пришлось даже пойти, мягко говоря, на хитрость. Предполагая пригласить великих мастеров кисти и зная о предстоящих в связи с этим больших расходах, Прахов умышленно занижал стоимость работ. А уже потом, когда, как говорится, отступать было некуда, добивался новых ассигнований. Когда приходилось совсем туго, профессор использовал последний довод: «Господа, — увещевал он ответственных за финансирование чиновников, — вы же знаете, что о строительстве Владимирского собора печется сам государь император. Вы же не хотите огорчить Его Величество?» Это действовало безотказно. Говорят, что роспись Владимирского собора обошлась казне ни много ни мало в 300 тысяч рублей. Однако то, что было явлено миру на стенах храма, стоит любых денег.

Правда, до этого было еще далеко. Все ж таки присутствовала изрядная доля авантюризма в характере профессора Прахова. Он был уверен, что художники без колебаний согласятся на интересную и выгодную работу. Однако Репин отказал сразу, Суриков и Поленов поначалу согласились, но затем изменили свое решение. Работа ведь была не только интересна со всех точек зрения, но и очень сложна.

В этот момент Прахов вспомнил о Михаиле Врубеле. Дело в том, что они уже работали вместе на восстановлении Кирилловской церкви. Слава об уникальной по красоте фреске Врубеля «Сошествие Святого Духа» разошлась далеко за пределы Киева. Самым поразительным было то, что художник, выполняя такую сложнейшую работу, не делал каких-либо предварительных эскизов и набросков. Врубель просто брал в руку кисть и рисовал, и казалось, что написанные им фигуры так и были здесь столетиями, а он лишь чуть-чуть их подправляет.

Прахов не сомневался, что именно Врубель должен выполнить бо́льшую часть работ по росписи Владимирского собора. Но представленные Врубелем два эскиза — «Воскресение» и «Ангел с кадилом и свечой» — церковная комиссия признала «неудовлетворительными по причине отсутствия религиозности». К тому же, как говорят, в это время между Врубелем и женой Прахова Эмилией вспыхнул роман, что тоже наложило отпечаток на взаимоотношения художника и реставратора. Как бы то ни было, но в итоге Михаил Врубель расписывал только правый неф[6] собора.

Положение было отчаянным, казалось, что задумка пойдет прахом. Но вдруг спасение пришло, да с такой стороны, откуда ждать его не приходилось. Среди прочих профессор Прахов предлагал расписать Владимирский собор и Виктору Васнецову, к тому времени уже очень известному в художественных кругах мастеру, прекрасно знавшему иконопись и древнерусскую культуру. Собственно говоря, Виктор Михайлович и родился-то в семье художника, и даже почти закончил духовную семинарию, правда, не доучился и с последнего курса уехал поступать в Академию художеств.

Однако Васнецов отказался, сославшись на вполне обычные причины: занятость, сложность предстоящей работы, нежелание переезжать с обжитого места. И расписывал бы стены Владимирского собора кто-то другой, если бы не один прекрасный теплый весенний день. Васнецов находился за городом, наслаждался дачной идиллией. Он сидел на лужайке перед верандой, когда в дверях появилась его жена с маленьким сыном на руках. Женщина мягко улыбалась мальчику, а ребенок словно потянулся руками к весеннему солнцу. Увидев это зрелище, художник подумал, что должен обязательно запечатлеть лица родных ему людей в образе Богоматери с младенцем. Ранним утром следующего дня Васнецов отправился на почту и отослал телеграмму профессору Прахову. Чем, надо сказать, несказанно его обрадовал.

Работы по росписи собора уже шли полным ходом, когда в 1890 году Адриан Прахов увидел картину Михаила Нестерова «Видение отрока Варфоломея», посвященную великому русскому святому Сергию Радонежскому (Варфоломей — мирское имя святого). И тотчас он пригласил молодого художника, ученика Перова и Маковского, в Киев. Интересно, что во многом судьбы двух художников — Васнецова и Нестерова — схожи. Оба родились в очень религиозных семьях, оба закончили Петербургскую академию художеств, и для обоих слова «духовность» и «вера в Бога» были смыслом жизни.