100 знаменитых символов Украины

За сорок лет выступлений Тарапунька и Штепсель поставили пять полноценных спектаклей: «Везли эстраду на декаду», «От и до», «Беспокойтесь, пожалуйста», «Смеханический концерт», «Моя хата не с краю». Вроде бы не очень много. Если, конечно, не учитывать одно обстоятельство: каждый из них был сыгран до 2000 раз! Для своего времени Юрий Тимошенко и Ефим Березин были рекордсменами по количеству гастролей. Выезжая в какой-нибудь областной центр, они отрабатывали не менее 20 концертов, и все проходили при аншлагах. Схема была следующей. На самые первые их концерты билетов было просто недостать — первой шла местная элита. Затем — чиновники рангом пониже, а также победители соцсоревнования, ударники и так далее. Когда «заканчивался» город, билеты распространялись по районам. Иногда местное руководство умоляло дать артистов дополнительный концерт, потому что «какому-то району не досталось билетов, а люди могут обидеться». Артистам приходилось устраивать по два выступления в день, а в выходные — по три.

Считалось, что Тарапунька и Штепсель всегда пользовались благосклонным отношением хозяев Кремля и потому им многое позволялось и прощалось. О временах Сталина и Брежнева вряд ли можно было так сказать, а вот с Никитой Сергеевичем у артистов действительно были хорошие отношения, генсек не раз лично посещал их концерты. И это, в какой-то мере, помогало «пробивать» цензорские сцены, вставлять в спектакли (точнее оставлять в них) какие-то острые моменты. Цензоры иногда просто боялись связываться «с хорошими знакомыми самого Хрущева». Но это отнюдь не означало, что перед артистами были открыты все двери. Хрущев, может быть, и любил Тарапуньку и Штепселя, однако партийные начальники рангом пониже их часто просто ненавидели. И при любой возможности вставляли палки в колеса. И было это как при Хрущеве, так и при последующих генсеках. Вот, например, в 1979 году, к шестидесятилетию Тимошенко и Березина, решили представить каждого из них к званию народный артист СССР (звания народных артистов УССР они получили еще в 1960-м). «Укрконцерт» подготовил соответствующие бумаги и отправил по соответствующим инстанциям, по большей части партийным — райком, горком, обком и так далее. Долго ходили эти бумаги по кабинетам, да так никуда и не пришли. Потерялись… Друзья и знакомые возмущались и негодовали, пытались куда-то жаловаться, требуя восстановить справедливость. Но Тимошенко и Березин попросили все это прекратить: «У нас уже давно есть самые народные звания: Тарапунька и Штепсель».

Была еще одна «скользкая» тема, нередко «омрачавшая» отношения Тарапуньки и Штепселя с властью. Понятно, что в СССР не было антисемитизма, как и любых других проявлений национальной нетерпимости. Как же, ведь «Советский Союз — это дружная семья народов!» Но на самом деле людям с «неудачной» национальностью тяжело было, например, поступить в институт, получить престижную работу и так далее. В сложившемся творческом квартете — Тимошенко, Березин и работавшие с ними писатели Александр Каневский и Роберт Виккерс — только у Тарапуньки все «было в порядке» с национальностью, у остальных же пятая графа в паспорте явно «подкачала». И именно Юрий Трофимович буквально зверел, как только вопрос касался национальности его друзей. «Одного киевского деятеля культуры, из которого сочился антисемитизм, публично обозвал „национальным по форме, дураком по содержанию“, — вспоминал Александр Каневский. — Другому — в Москве, на Декаде украинского искусства, в фойе гостиницы, за слово „жид“ влепил такую оплеуху, что тот свалился на пол».

Они были вместе почти полвека. Вместе работали, вместе отдыхали, вместе делили радости и горе. Вместе они были и в тот ноябрьский вечер 1986 года. Обычный спектакль, как всегда — полный зал, как всегда — полная самоотдача. Зритель не должен видеть, что актеру плохо, что он последние год-два играет, что называется, «на таблетках». Во время представления сердце Юрия Тимошенко не выдержало… Когда его хоронили, улицы возле Дома актера, где проходило прощание, были заполнены людьми. К гробу подошел Ефим Березин, помолчал немного, а потом сказал: «Так много хотел тебе сказать на прощанье, но… Прости, Юра, я впервые забыл свой текст…»

После смерти друга Ефим Березин очень редко появлялся на сцене. Найти замену ушедшему товарищу, вопреки расхожему мнению, что незаменимых не бывает, было невозможно, а быть Штепселем без Тарапуньки он не хотел. Последние 10 лет своей жизни артист жил в Израиле. 20 мая 2004 года Ефим Березин скончался. Эпоха Тарапуньки и Штепселя ушла…

Но целых сорок лет Тарапунька и Штепсель дарили радость людям. И эти сорок лет не прошли зря. Те, кому довелось видеть Юрия Тимошенко и Ефима Березина на сцене, навсегда запомнили долговязого милиционера и коротышку-монтера, которые не просто веселили публику, но и заставляли зрителя задуматься о том, что происходит вокруг. Для остальных же игру Тарапуньки и Штепселя сохранила кинопленка. Так что смотрите старые (по времени, но не по духу) комедии, наслаждайтесь и радуйтесь жизни…