1000 не одна боль

— Всем встать! За мной! Там ловушка!

И со стоном увидел, как Аднан и его люди ворвались в пещеру и тут же сверху посыпались камни, заваливая вход. Рифат мчался туда, задыхаясь и сжимая одной рукой кинжал, а другой винтовку. Он что-то орал своим людям, но даже сам не мог разобрать, что именно. Сердце стиснуло клещами и пониманием, что это не просто ловушка, а чудовищный капкан. Смертельный. Их туда заманили… их обвели вокруг пальца, и они попали в самое пекло.

Сзади послышался сдавленный крик, и уже через секунду с горы спрыгнули воины Асада. Они обрушились на отряд Рифата, укладывая на месте сразу нескольких солдат. Обезглавленные трупы упали в песок. Окрашивая его в ярко-алый цвет.

— Ловушкааа! — орали сзади и с боков. Слышался лязг метала, выстрелы и вопли.

Рифат резал противника, так как стрелять было бесполезно, завязался рукопашный. Оттесняемый от входа в пещеру он чувствовал, как по коже прошла волна ярости и бессилия. Вокруг развязалась кровавая бойня, а половина отряда завалены в пещере. И пока не уложат проклятых Асадовских, вход не раскопать. Скорей бы Замир подоспел с третьим отрядом. Или их всех здесь перережут как щенков. Людей Асада слишком много. И они явно были готовы к нападению. А он с Аднаном привели своих воинов на верную смерть. Никаких обозов поблизости не было. Их ждали, для того чтобы убивать, а не защищали товар. Кто-то предупредил Асада, и тот успел подготовиться. Кто предал? Какая ублюдошная тварь приготовила эту адскую ловушку?

Надо подать знак Замиру, чтоб нападал, иначе у них не останется ни единого шанса. Если они хотя бы оттеснят Асада от входа в пещеру, то можно будет разгребать завал.

— Прикрой, Шамаль! Я вверх, пущу сигнальную ракету, — крикнул Рифат своим, на ходу стреляя сразу в двух людей Асада, бегущих к нему навстречу.

Бросился к горе и не сразу понял, что именно произошло и почему его отшвырнуло назад, а уши заложило так, будто их разорвало изнутри.

Он выстрелил в кого-то, отбрасывая назад врага, глядя расширенными глазами, как в воздух летят камни, пыль и фрагменты разорванных тел. Он еще не понимает, что именно произошло… но боль уже распространяется по всему телу. Пещеру взорвали изнутри, бархан разнесло к чертям, и Аднана с его людьми завалило камнями, предварительно превратив в куски мяса.

— Уходим! Помощи не будет! — слышен голос Шамаля. — Гонец вернулся, отряд Замира разбит. Все мертвы еще несколько часов назад.

— НЕТ! Держимся… мы должны унести тела.

— Нас перебьют здесь! Ты совсем ополоумел. Ты и так нас привел на смерть. Ты и Аднан!

Рифат изо всех сил ударил Шамаля в лицо и заорал.

— Значит, сдохнем, но никого не бросим. Там могут быть живые.

— Поздно! Там некого спасать. А от наших людей почти ничего не осталось, и отряд Замира не идет! Они мертвы! Это была ловушка. Мы разделились, а нас перестреляли. Все. Нечего больше спасать. Надо отступать.

Они смотрели друг другу в глаза, и Рифат чувствовал, как его всего трясет и лихорадит от понимания, что этот трусливый урод прав… только от этого не легче. От этого себя ощущаешь еще большим ничтожеством.

— Отступать, как трусливые псы?

— Нет, пытаться спасти людей… за телами можно вернуться позже. Отдавай приказ, Рифат, и уводи нас отсюда.

* * *

Они убегали с поля боя, и Рифату хотелось перерезать себе глотку. Аднан бы никогда не стал отступать. Он бы что-то придумал… Да, черт его раздери, сунулся в самую ловушку. Все они идиоты, их провели как детей, как сопливых пятилеток. У костров сидели куклы. Их поджидали. Более того, их стратегию и план превосходно знали.

От отряда почти ничего не осталось. Около десяти человек и трое раненых. Они лежали в холодном песке и молча выжидали, когда люди Асада уйдут как можно дальше, чтобы идти к пещере и пытаться вытащить из-под завалов тела или фрагменты тел… отвезти вдовам и матерям. Прийти с позором, но хотя бы дать им возможность хоть кого-то оплакать.

— Если нас опять там ждут, то не вернется никто, — Шамаль исподлобья смотрел на Рифата.

— Значит, так тому и быть. Но я никого не держу. Кто хочет, может уходить. Наши братья должны быть оплаканы и похоронены, как положено, а не гнить под камнями в безымянной братской могиле. Наш предводитель должен быть отвезен в Каир, иначе мы никогда не сможем посмотреть в глаза нашим собратьям.

Рифат поднял взгляд на притихших, испачканных кровью людей.

— Кто со мной?

За ним пошли все. И даже Шамаль.

Внезапно позади отряда послышался жуткий вой, а в темноте фосфором сверкнули глаза.

— Анмар! — воскликнул Рифат и свистом подозвал пса, но тот не торопился подходить. Стоял поодаль со вздыбленной холкой, а потом снова поднял морду вверх и жалобно завыл. Рифата всего передернуло от понимания, почему воет пес.

— Да, ты прав… Хочется выть от боли. Идем, Анмар, поможешь нам его найти…

И стиснул челюсти так, что от боли побелело перед глазами.

* * *

— Кто-то останется здесь сторожить и отгонять шакалов и птиц. Я пойду к пещере за остальными, отправлю гонца в деревню за подмогой.