10000 лет во льдах

– Да! Все так, как я и думал, – радостно воскликнул он. – кровь не свернулась. Это простой случай утопления, и, по сути, нашему другу сейчас не лучше и не хуже, чем если бы он задохнулся от воды всего несколько часов назад. Мистер Бернхэм, я поздравляю вас, – взяв меня его руку и пожав ее изо всех сил с энтузиазмом, – так как вы сыграли важную роль в обеспечении субъекта для реанимации, нет сомнений, что я его реанимирую, теперь, когда у меня есть прямые доказательства того, что кровь не претерпела химических изменений – субъекта, по сравнению с которым простой, обычный случай утопления становиться малозначимым, ибо – кто может сказать? – возможно, этот человек пролежал в таком состоянии сотни, даже, тысячи лет, возможно, он принадлежит к отдаленной доисторической эпохе, ибо лед, великий бальзамировщик, не знает ни времени, ни времен года, и тысяча лет для него – всего лишь как один час. Кем бы ни был или был наш друг тогда, он скоро станет одним из нас, он откроет рот и раскроет тайны прошлого. Он расскажет нам, как он оказался в своем нынешнем положении. Он добавит еще одну страницу в мировую историю.

Я почувствовал, что улавливаю энтузиазм доктора, и теперь с затаенным интересом следил за всем, что он делал.

– Следующий шаг, – сказал доктор, – это стимулировать работу сердца и восстановить кровообращение. Для этого потребуются наши объединенные усилия. Вы, мистер Бернем, возьмете на себя управление батареей и приложите электроды, наш друг, – он указал на меня, – поможет наполнить легкие воздухом, я займусь кровообращением. Ваша батарея готова, не так ли, мистер Бернем?

Батарейку со вспомогательным устройством для усиления тока принесли и поставили на ближайший стол. Затем доктор Данн сделал разрез на груди, чтобы обнажить грудную кость, или грудину, и еще один разрез на спине, в области третьего позвонка. К первому из них был приложен отрицательный полюс батареи, а ко второму – положительный электрод.

– Интересно, где этот пузырек? – спросил доктор, заглядывая в свою аптечку и доставая флакон за флаконом. – Ах, вот он, – сказал он наконец, – вот вещество, на которое я рассчитываю, чтобы восстановить работу сердца и дать новую жизнь для нашего друга. Оно только недавно был введен в фармакопею, но с момента его введения он творит чудеса при сердечных заболеваниях. Его перегоняют из растения, которое растет только в Восточной Африке. Его название – стрефантус, и его действие заключается в ускорении работы сердца. Теперь моя цель – ввести порцию этого мощного стимулятора в срединную вену, которую я только что вскрыл, на руке нашего друга, откуда он будет доставлен к сердцу. Тем временем вы, мистер Бернем, и наш друг вызовете искусственное дыхание в легких, чтобы кровь могла насыщаться кислородом после того, как она будет изгнана из сердца спазматическим действием клапанов, которое стрефантус вызовет в этом органе. А теперь давайте каждый из нас очень внимательно отнесется к своим обязанностям.

Моя роль состояла в том, чтобы надувать легкие с помощью крошечных мехов, сопло которых было введено в гортань, до тех пор, пока дыхание не станет автоматическим, а подъем и опускание легких – регулярными. По сигналу врача Бернхэм включил ток, предварительно установив электроды, и в то же мгновение грудная клетка расширилась. Я надул свои мехи, когда грудь поднялась, и через секунду она рухнула, выпущенный воздух со свистом устремился обратно через гортань. Через три секунды грудная клетка снова автоматически поднялась, и я снова помог ей подняться, раздувая легкие, как и раньше. Это продолжалось в течение нескольких десятков или более вдохов, занимая всего около двух минут.

Тем временем доктор был сосредоточенно занят шприцем и градуировочным стаканом на левой руке тела. Он был так поглощен своим занятием, что, казалось, не замечал ничего остального. Внезапно он вскочил на ноги с восклицанием, которое испугало нас.

– Мы победили! – закричал он. – Смотрите! Кровь циркулирует.

Я посмотрел на руку, и увидел, как кровь тонкой струйкой била из нижней части вены, которую перерезал доктор. В волнении я вынул мехи изо рта – больше не было необходимости в искусственном дыхании, так как грудная клетка теперь поднималась и опускалась сама и в правильном ритме. Доктор перевязал надрезанную вену, зашил разрез на руке, и, переодев пациента – так его теперь следовало называть – в костюм из нижнего белья Бернхэма, мы перенесли его на комод-кровать, которая была приготовлена в боковой части студии рядом с огнем.

– Больше ничего нельзя сделать, – тихо сказал доктор. – Он проснется сам, и тогда ему понадобится какое-нибудь питание. Суп и стимуляторы будут подходящими для начала.